Последний переход
Шрифт:
Но что это была за гроза!.. Не должно быть таких гроз в этом мире – таких бешеных, от грохота которых закладывает уши, вся одежда промокает вмиг, а струи воды льются по лицу, в глаза, в рот, в ноздри, от них не успеваешь отплевываться, отмахиваться, не успеваешь вообще ничего – и вот-вот тебе конец… Казалось, что сейчас гроза разнесет эту планету вдрызг…
Конец! Он пришел – только не человеку, а грозе. Гроза исчезла так же внезапно, как началась.
Егор сидел в луже и молча смотрел на
Ситуация была вообще-то не очень смешная: Егорова задница и ноги обретались в лодке, как в ванне, а сам философ был мокрый весь, до нитки в буквальном смысле слова… Но все-таки его разобрал смех, и разбирал все пуще и пуще, так что Княженцев удержаться не мог. Он хохотал до икоты, потому что вид Пашки, с волосами, облепившими голову, как резиновая шапочка, с ушами торчком, открытым ртом и остановившимся взором… Ну, словом, никогда Егор такого не видывал.
Павел вытер мокрой ладонью мокрое лицо и отплюнулся.
– Ржешь, князь? – произнес он. И еще раз сплюнул: – Правильно. Что еще делать в таком случае…
Он обернулся ко второй лодке.
– Эй, на борту! Как вам такое нравится?..
А там творилось нечто странное.
Егор это сразу понял, как взглянул туда.
Там суетились. Аркадий с Виталием взмахивали руками, сильно раскачивая лодку, она даже повернулась под углом к течению. А они бестолково тыкались туда-сюда, совались руками куда-то вниз, и вообще видно было, что они растеряны и не знают, что делать.
Если растерянности можно было ожидать от Виталия, то почему так вел себя Аркадий?!
И еще вот что – куда делся Семен!!!
Видно, это понял и Пашка. Он крутнулся на месте так, что чуть не опрокинул лодку.
– Эй! – заорал он тревожно. – Что там у вас?! Что случилось?
Пауза. Потом Аркадий повернул бледное лицо к Павлу с Егором.
– Беда, Паша! Тормози.
– Т-твою мать… – Пашка метнулся к веслам, не сразу схватился за одно из них, матюгнулся. Ухватив-таки, начал торопливо выгребать против течения.
Расстояние между лодками стало быстро сокращаться.
Но и так ясно было, что Семена в лодке нет.
– Беда, мужики, – повторил Аркадий. – Семен пропал! Нет его.
– Как нет? – начальственно выпрямился Пашка. – Как это нет?!
Он это сказал по инерции, ибо сам видел, что их товарища в лодке нет. А как его не стало – вопрос глупый, и самому Пашке это было ясно как дважды два.
– А ты не видишь – как нет? – сдержанно сказал Аркадий. На скулах его выступили желваки. – Физически. А где он духовно – я тоже не скажу. В зависимости от того, как жил. Либо там, – Аркадий ткнул указательным пальцем в небо. – Либо там, – и показал пальцем вниз.
Лодки мягко толкнулись бортами.
– Извини. – Пашку качнуло, он схватился за борт. – Извини, – смущенно шмыгнул носом, – глупость, конечно.
Аркадий с Виталием были такие же мокрые и очумелые,
– Как это случилось? – негромко спросил Егор.
– А черт его знает!
Козырек бейсболки Виталия повис, как клюв у утконоса. В глазах стояло полное непонимание.
– Так. – Павел пришел в себя. – Гребем к берегу, будем разбираться.
– Как гребем! – вскинулся Виталий. – Человек пропал! Искать…
– Член свой в штанах ищи! – рявкнул Забелин так, что Егор вздрогнул. – Какого… Какого, мать твою, искать, когда течение нас несет! Думай башкой!
– Давай к берегу, – коротко сказал Аркадий.
В четыре весла ударили к берегу, правому, от которого отчалили. Виталий бессмысленно причитал и сквернословил.
«Вот те на…» – просквозило у Княженцева в голове, и тут же он вспомнил свой разговор с тетей Раей. Лешие, водяные… Вот тебе и деревенская болтовня!
Берега достигли быстро. Егор выскочил на глинистый откос – совершенно сухой! – закрепил лодку швартовом за корягу, другую лодку прочно зацепил за первую.
Убедившись, что лодки закреплены надежно, вылили из них воду и вскарабкались по откосу на неширокий горизонтальный уступ.
– Ну, твою мать… Весь мокрый! Как обоссали! – выругался Павел.
– Сушиться надо. – Егор поморщился. Мокрые джинсы препогано натирали кожу в паху, приходилось ступать, как ковбою, в раскоряку.
– Ладно, – бросил Павел, повернулся к Аркадию: – Как это случилось?
– Понятия не имею, – Кауфман обеими руками пригладил волосы, высморкался наземь. – Убей, не понимаю. Плыли, плыли, все нормально. Он, – Аркадий кивнул в сторону реки, – говорит, дескать, покемарю я, сил нет. Я ему: да ради бога… Пристроился он возле рюкзаков, вижу – задремал. Ну, хорошо. Плывем дальше. И тут вдруг эта напасть. А как она исчезла… так, собственно, и Семен исчез с ней вместе. Вот такая картина происшествия.
– Да, – сказал Пашка и бессмысленно огляделся. – И вы не слышали ничего… крика там, всплеска?
Аркадий только криво усмехнулся, да Павел и сам понимал нелепость таких вопросов, просто так уж спросил, для очистки совести.
– Мать твою так! – воскликнул Павел с досадой. – Ну не вознесся же он на небо!
Егор, чертыхаясь, сел на траву, начал стаскивать обувь. Аркадий с Виталием угрюмо молчали.
– Слушайте, коллеги. – Княженцев снял кроссовки и взялся за джинсы. – Как говорят в Одессе, не трясите воздух бесплатно. Сейчас я вам кое-что любопытное расскажу.
И рассказал – то, что услышал от Раисы. А закончил так:
– Теперь мне кажется, что она знала, о чем говорит. Это вовсе не бредни.
Пашка хмыкнул – то ли недоверчиво, то ли с интересом.
– Да уж! Феномен, что и говорить… Ладно, давайте-ка вещи сюда, сушиться будем, а уже параллельно и думать будем.
Раздевшись до трусов, Егор заковылял за сучьями и шишками. Здесь почему-то сухих сучьев оказалось немерено, и Княженцев за один раз приволок целую охапку.