Последний полет Голубой Пчелы
Шрифт:
– Конфетка, ты совсем ничего не понимаешь! В таких вещах всегда важен ритуал. Ах, если б ты только могла увидеть Голубую Пчелу в расцвете его славы, то поняла бы… Голубая Пчела - он всегда появлялся внезапно! Словно прекрасное божество, снизошедшее с Олимпа, чтобы выхватить из цепких когтей опасности невинную деву, угодившую в беду, в самую последнюю секунду из еще возможных - и притом грациозно, эффектно! В такие моменты нельзя было не полюбить его… Все очевидцы чувствовали это. Голубая Пчела… он был уникальный, больше, чем просто человек!
С этими словами Жало закрыл глаза и мечтательно улыбнулся.
–
– Тебя… или меня самого, возможно? Если есть на свете человек, который способен помочь мне выйти из моего положения, это только он. Моя жизнь превратилась в ужасную западню, из которой я не вижу достойного выхода, но Голубая Пчела… Он не знал поражений!
Всегда одерживал верх, невзирая ни на что! И он часто повторял мне: нет такой проблемы в мире, которую невозможно разрешить. Надо всего лишь найти нужного Плохого Парня и в подходящее время врезать ему в челюсть.
– Разве ты не понимаешь, что это ты сейчас Плохой Парень? Если твой друг еще жив и не сидит в кресле на колесиках, то именно тебе он собирается врезать в челюсть! Ты что, больше не желаешь быть одним из Хороших Парней?
– Сорок лет в тюрьме, - произнес Жало голосом жестким и холодным, как сталь.
– У меня тогда была хорошенькая мордашка, я был весь разбит и переломан, я не мог сопротивляться как следует. У меня оказалось много времени, более чем достаточно, чтобы перестать чувствовать себя героем… Чтобы увидеть себя таким, какой я на самом деле. В тюрьме обычно узнаешь бездну поучительного о себе, знаешь ли.
– Но ты не можешь, не должен допустить, чтобы эти ужасы вечно тебя преследовали!
– А для чего же тогда тюрьма, моя Конфетка?
– усмехнулся Жало, выразительно поигрывая Жаломётом.
– Вся система устроена именно так, чтобы преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. Не знаю, возможно, некоторые переносят это легче, если сидят за грехи, которых никогда не совершали. Гораздо хуже знать, что ты сидишь по собственной вине… Потому что я действительно убил мистера Мозга! Не могу сказать, что этот человек был святой невинностью, но вообще-то он оказался безвредным. Просто решил сыграть эффектную роль в Большой Игре, которой на самом деле совсем не понимал!.. Как и я, если уж говорить честно, - добавил он.
Конфетка промолчала.
– Я был тогда уже не мальчик, еще не мужчина, - сказал ей Жало.
– Я угодил в мир фантазии совершенно случайно и спутал его с реальностью. Героический костюм, суперподвиги, каждый проклятый день сплошной Хэллоуин! И великая Миссия, порученная самим Господом: герои спасают мир от Плохих Парней и Сумасшедших Ученых! Боже, каким же самодовольным придурком я был…
Конфетка заморгала, пытаясь стряхнуть слезы с ресниц. По его тону было совершенно очевидно, что Жало никогда, никогда, никогда не отпустит ее живой с верхушки Эмпайр Стейт Билдинг.
Сквозь слезы мир выглядел расплывчато. Все городские огни обзавелись туманными ореолами. Краешком глаза она заметила в небе слабо мерцающую темную форму. Этот силуэт приближался к ней с неправдоподобной скоростью.
Конфетка никогда не видела ничего подобного, но сразу же догадалась, что это и есть удивительный летательный аппарат под названием Пчелиное Крыло.
Аппарат очень походил на темно-голубой планер с обтекаемыми обводами, но только с жужжащими серебряными крыльями поближе к корме. За планером летел длинный серебряный трос, на конце троса была цирковая трапеция, на трапеции сидел внушительный мужчина с прекрасно накачанными мускулами в темно-голубом облегающем костюме. Его лицо скрывала черная маска-домино, на голове красовалась голубая шляпа-котелок с двумя золотыми инициалами на тулье.
Пчелиное Крыло промелькнуло над Конфеткой, взвихрив ей волосы, человек в маске, стремительно разрезающий воздух, вытянул руку вперед, приближаясь к ней. С ужасным, вминающим ребра ударом его плечо врезалось ей под ложечку, складывая пополам, унося с собой, мускулистая рука крепко обхватила ее поперек, и они помчались вместе - вперед и вверх, вперед и…
– Не-е-ет!
– отчаянно завопил Жало.
– Ты не уйдешь!
Фантомные пятна все еще плясали перед глазами Конфетки после сокрушительного столкновения с ее спасителем. Она едва различила метнувшееся вслед за ними серебряное лассо, которое затянулось на щиколотке Голубой Пчелы. Резкий рывок прервал чудесный полет, на какой-то миг они словно зависли в воздухе. Пчелиное Крыло пропало из виду, набирая высоту. В следующий момент Голубая Пчела с Конфеткой уже описывали в пространстве стремительную дугу, возвращаясь к обзорной площадке на крыше небоскреба Эмпайр Стейт Билдинг.
Голубая Пчела больно стиснул ее, прижимая к своей груди, сворачиваясь клубком, стараясь защитить, когда они шмякнутся на эту площадку при скорости шестьдесят миль в час. При ударе Конфетку отбросило в сторону, и она закользила по бетону как по льду, пока не врезалась в стальное огражение, окаймляющее всю площадку. Оглушенная и потрясенная, она все же сумела сесть, упираясь спиной в холодные металлические прутья.
Длинные кровоточащие царапины густо испещряли ноги и руки Конфетки, словно она проехалась по гигантской терке для сыра. Гораздо хуже, что ее претенциозный наряд почти полностью разорвался, щедро обнажив грудь, бока и живот. И дюжины пчел моментально слетелись на Конфетку, вонзая ядовитые жала в ее молочную кожу.
Неподалеку от нее Голубая Пчела закряхтел и с трудом перевалился на спину. Его замечательный голубой костюм тоже сильно изодрался, обнажив стальной экзоскелет и очень толстые прокладки вокруг по-стариковски тощих конечностей. Громко кашлянув, он выбросил в воздух взвесь кровяных брызг. Жало, не слишком торопясь, направился к лежащему старику, небрежно помахивая оружием. В его руке обнаружился вовсе не верный Жаломёт, а самый обыкновенный, вульгарный пистолет, черный и блестящий.
– Мик!..
– слабо выдохнул Голубая Пчела.
– Даже не думай, - сухо сказал Жало, но голос его дрогнул: - Не старайся зря. Ты омерзительный сукин сын.
– Мик, послушай меня, я…
– Заткнись!!!
– рявкнул Жало и прицелился.
Но тут появилось Пчелиное Крыло, поскольку автопилот был настроен на регулярное возвращение к хозяину. Вынырнув будто ниоткуда с рассерженным жужжанием, удивительный летательный аппарат врезался в кадык человека с пистолетом, отбрасывая его на заграждение. Жало ударился о перила, перевалился через них спиной и пропал.