Последний призрачный танец
Шрифт:
Тьма снова погасила моё сознание, смывая боль, укачивая в своих ласковых руках, исцеляя и освобождая меня.
— Эй, — меня встряхнули, не сильно, но ощутимо. Хриплый голос всколыхнул новые воспоминания, но я не спешила подавать признаки жизни, решив сначала оценить обстановку.
Под моей рукой обнаружилась рукоять меча, пальцы вымазаны в чем-то холодном и липком. Кровь. Легкое дуновение ветра пошевелило мои волосы, пощекотало лицо, донеся ни с чем не сравнимый запах соленый воды. Вероятно, я все еще неподалеку от Приграничного Замка, и, скорее всего, там же, где проходила встреча с орками. Воздух вокруг насыщен исцеляющей магией, она искрами рассыпается по моей коже и теплыми
— Может, ущипнуть ее? — предложил тот же голос, что звал меня. Судя по всему, его обладатель находился прямо у меня за спиной. — Еще, говорят, пощечина хорошо в чувство приводит.
Что? Какая еще пощечина? Не дожидаясь, пока меня начнут приводить в себя радикальными методами, я осторожно открыла глаза. Вокруг все еще было темно, значит, времени прошло совсем немного. Но в темноте мое зрение еще лучше, чем при свете дня. Чуть повернув голову, я заметила бриллиантовую серьгу-капельку в россыпи белоснежных волос. Каратель. Мы сидели на том же месте, на котором я лишилась сознания. Он держал меня в объятиях, бережно прижимая к себе, что немного не вязалось с его варварским предложением. Несколько мгновений я завороженно смотрела на самую настоящую Слезу Игритт, дарующую своему носителю великую силу.
— Дай ей время, — новый голос послышался совсем рядом. Наверное, это шаман. — Ты вырвал ей душу. Это так просто не излечивается.
Так вот почему в глазах карателя была такая боль. Это была моя боль. Он получил её в довесок к моей душе.
Я не смогла сдержаться и ухмыльнулась. Что ж, каратель, ты получил по заслугам.
— Она пришла в себя, — шанар разжал объятия и я, уже не таясь, огляделась.
В двух шагах от меня действительно застыл орк-заклинатель. Извечный враг, и вражда наша где-то на инстинктивном уровне, впитанная с молоком матери, передающаяся из поколения в поколение еще со времен первого противостояния. Мы дети воды, они же чистый огонь. Мы созданы для вражды, и природа сильнее нас. Отчасти я понимаю, почему Алекс не смог сдержаться и убил воина Кхарра. Нет ничего приятнее, чем погрузить руки в кровь орка, вдохнуть её сладкий запах, насладиться агонией врага и поглубже загнать меч в его сердце. И я понимаю, почему лидер клана Шантара так легко принял меня в жертву. Непонятно только, почему не убил сам, а отдал какому-то мальчишке, не прошедшему Инициацию. Возможно, эти двое помогут мне получить ответы на свои вопросы.
Орк оказался явно моложе, чем мне показалось по голосу, лицо украсили всего две татуировки на висках, что свидетельствует об относительно недавней Инициации. Я тоже должна была стать Заклинателем, и на моем лице тоже появились бы красивые завитки на висках и вокруг глаз. Но… не судьба.
Воздух вокруг шамана еще искрился частичками разлившейся энергии. Гладкая, светло-зеленая кожа на груди блестела капельками пота. Выложился, наверное, по полной. Знать бы только, ради чего. Его желтые, звериные глаза слабо мерцали в ночной темноте, и это не предвещало ничего хорошего. Я поняла, что он тоже с трудом сдерживается, чтобы не наброситься. Тонкие ноздри едва заметно вздрагивали, улавливая запах моей крови. Губы урожденного оверлорда тронула легкая улыбка, когда моя рука непроизвольно нашарила в траве меч. Коснувшись пальцами холодной рукояти, я почувствовала себя немного увереннее. Еще бы подняться.
Но почему орк вылечил меня, вместо того, чтобы добить? Это что, какая-то изысканная пытка? Наносить смертельную рану, потом исцелять. И так раз за разом? Или Алекс оказался прав, и моя смерть не входила в планы главы Шантары? Но к чему тогда было отдавать меня карателю? Столько вопросов, и ни одного ответа.
Как будто прочитав мои мысли, орк протянул мне руку. Поколебавшись всего одно мгновение, я приняла помощь и встала на ноги. Тьма нахлынула внезапно, накрыв с головой, но я лишь слабо покачнулась, крепко держась за шамана. Орк хмыкнул и продолжил поддерживать, пока я окончательно не пришла в себя.
Следом, судя по шороху, поднялся каратель, но обернуться и посмотреть на него я не решилась.
Я молча подняла залитое моей кровью оружие и закинула в ножны за спиной. Потом почищу. С тоской оглядела кожаную тунику, которую обычно надевала под доспех. На животе она была разрезана практически пополам и тоже оказалась сильно залита кровью, как будто из меня выпустили ее всю.
Когда воцарившаяся тишина начала давить, я, наконец, перестала делать вид, что не замечаю присутствия двух представителей враждебного клана, но обратиться решила к карателю. Он, по крайней мере, не является исконным кровным врагом моей расы.
— Почему? — спросила я, пристально глядя на своего несостоявшегося палача. Думаю, он меня понял. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна ресничка не шевельнулась, только глаза вдруг стали как будто теплее.
Вместо ответа каратель едва заметно пожал плечами и усмехнулся.
В принципе, мне этого достаточно. Не так уж важно, почему он сохранил мне жизнь. Важно, что он собирается делать дальше. Клан Шантара требовал крови, и вряд ли Кхарр будет доволен таким исходом. Интересно, обрадуется ли Алекс?
По сочувственному взгляду шанара я поняла, что он все знает. Знает, что меня фактически принесли в жертву, не дав ни единого шанса на спасение. Вероятно, это и послужило причиной, почему мне сохранили жизнь. Слишком я оказалась жалкой.
Нашу игру в гляделки прервал шаман.
— Мое имя Шаксас, — представился он. Я вежливо приподняла брови, ожидая продолжения, но его не последовало.
— У нас не принято разглашать имя рода, — правильно понял меня шаман, заставив смутиться. А ведь это общеизвестный факт, о котором я была в курсе.
— Рейн Даханавар, — тихо назвалась я и посмотрела на шанара, но тот проигнорировал наш обмен любезностями. Кажется, я не к тому врагу обратилась за разъяснениями.
— Райвен очень неосторожно обошелся с твоей душой, — орк откровенно забавлялся сложившейся ситуацией. Похоже, он справился с собственными инстинктами, и я решила последовать его примеру. Что бы там ни произошло между нашими предками, это было еще до нашего рождения. Дети Гатара обладают вспыльчивым характером, но при этом они горды и прямолинейны, и у них существует неписаное правило «Солдат ребенка не обидит». Сейчас, пока моя одежда в крови, а голова кружится от слабости, я в безопасности. Я, в свою очередь, не враг своему здоровью, чтобы только только вернувшись от врат Элизиума, снова туда стремиться.
— Но еще неосторожнее он поступил с твоей кровью, — продолжил орк, и во взгляде, направленном на карателя, читалась смесь осуждения и жестокой насмешки.
Мне показалось, или шанар действительно смутился? Такое ощущение, что он как будто сжался под пронизывающим взглядом дитя Гатара.
— Что ты сделал с моей душой? — хрипло выдавила я, пытаясь понять, чувствую ли я утрату. Но то, что однокрылые могут вырвать душу своего противника, чтобы преобразовать ее в магическую энергию, ни для кого не секрет. За это, наверное, их больше всего и ненавидят. И самая распространенная профессия для шанар — палач, потому что они могут лишить не только жизни, но и посмертия.