Последний расчет
Шрифт:
– Конечно, – заверила его Сигри, тоже вставая.
– Как вы узнали о ее смерти? – спросил Гунарстранна.
– На сегодняшнем утреннем совещании я первая упомянула о том, что Катрине не объявлялась с субботы… Кто-то вчера смотрел новости и запомнил, что в Мастемюре нашли мертвую женщину. Не знаю почему, но мы все вдруг испугались. А если это Катрине? Хеннингу, парню, который проходит у нас альтернативную службу, поручили позвонить ей на работу и все выяснить. – Сигри осторожно улыбнулась. – Не знаю, связались с вами до того или после, – добавила
– Значит, вы понятия не имеете, почему ее стошнило на званом ужине и куда она делась после того, как ушла оттуда?
– Ни малейшего.
– Как вы попали домой?
– За мной заехал муж.
– Когда?
– Поздно, очень поздно… Уже начало светать.
– У вас заботливый муж.
– Он всегда заезжает за мной. Когда мы были моложе, его самопожертвование меня слегка утомляло… Теперь же мне кажется, что это прекрасно.
– Но почему вы так задержались в гостях?
– Мы продолжали праздновать. В основном беседовали с Аннабет. Нечто среднее между заседанием швейного кружка рукоделия и производственным совещанием. Последние гости, по-моему, ушли в половине пятого утра. Потом я помогала Аннабет прибираться. Перед тем как я уехала, из города вернулся Бьёрн.
– Когда это было?
– Повторяю, уже начало светать, так что, наверное, около четырех утра.
– По-вашему, прием удался?
– По-моему, да.
– В тот вечер Катрине с кем-нибудь уединялась? Разговаривала с кем-нибудь особенно долго?
– Мне трудно сказать. Она ведь ушла раньше других, а я во время ужина сидела далеко от нее. В какой-то момент я заметила, что они с Уле пьют кофе. Вот и все, что я заметила – до тех пор, пока ее не стошнило.
Гунарстранна подошел к двери.
– Рада была познакомиться с вами, – сказала ему в спину Сигри Хёугом.
Инспектор уголовного розыска с задумчивым видом обернулся с порога.
– Что? – спросила Сигри.
– Вам известно что-нибудь о ее прошлом… о детстве?
Сигри покачала головой:
– Однажды мы с ней побывали у нее дома.
Гунарстранна молчал.
– Мне стало очень грустно.
– Почему?
– Ее мать живет в настоящей развалюхе. Кажется, у нее имелся какой-то спутник жизни, но, когда мы приехали, она была одна. У Катрине был день рождения, о котором ее мать забыла… Представляете, она не видела Катрине целых два года и попыталась угостить нас спагетти из консервной банки на одноразовых тарелках!
Гунарстранна поморщился.
– Катрине не выдержала, – продолжала Сигри. – Она выбежала оттуда; по-моему, тогда они с матерью виделись в последний раз.
Глава 9
Званый ужин
Инспектор уголовного розыска Гунарстранна сидел у себя в кабинете. На его шатком столе рядом с компьютером стояла электрическая пишущая машинка. Кроме компьютера и машинки, на столе умещались кружка с шариковыми ручками, кипа журналов и газет, дырокол, пустая выцветшая красная пепельница с надписью «Чинзано» белыми буквами и множество разрозненных документов.
Гунарстранна расстегнул пуговицы синего блейзера, ослабил узел ярко-синего галстука. Когда он откинулся на спинку стула и скрестил ноги, стул заскрипел. Штанина задралась, обнажив белую ногу над резинкой носка. Носок черного ботинка сердито покачивался вверх-вниз.
Зазвонил телефон. Гунарстранна поднял трубку.
– И вам спасибо, – сказал он. – Я только что пришел. Да, очень понравилось. Я редко выбираюсь в театр. Но что поделать, такова наша полицейская доля. Да, нужно еще кое с чем разобраться на работе, хотя уже поздно.
Одну руку он положил на машинку, а другой придвинул к себе рапорт, который он только что переписал. Читая рапорт, он слушал голос на том конце линии.
– Чем меньше мы будем об этом упоминать, тем лучше, – произнес он перед тем, как распрощаться. Положив трубку на рычаг, посмотрел в окно. Снаружи совсем стемнело. Значит, уже очень поздно. С другой стороны, в июне на небе еще не очень хорошо видны звезды. Он заметил вдали мерцающий зеленый огонек в небе – самолет летел так высоко, что звука не было слышно.
В дверь постучали. В кабинет просунул голову Франк Фрёлик. Гунарстранна кивнул.
– Ну как, понравилось? – спросил Фрёлик, закрывая за собой дверь. Когда он враскачку подошел к столу и сел, стул заскрипел под его тяжестью. Фрёлик, как всегда, был одет неформально: джинсы, кроссовки, джинсовая куртка, а под ней – футболка с надписью «Друзья пива». Волнистые седые волосы отросли и закрывали уши. «Ему нужно подстричься, – подумал Гунарстранна, – подстричься и сесть на диету». Живот у Фрёлика вываливался на пояс джинсов. Когда он выпрямлялся, было заметно, что на живот можно ставить кружку…
– Что понравилось? – спросил Гунарстранна.
– Спектакль.
Гунарстранна не спешил с ответом; он осмотрел себя, поправил галстук и запонки.
– Нет, – ответил он наконец. – Не понравилось.
– Что именно тебе не понравилось?
– Толпа в зале.
– Но ведь зрители не имеют отношения к спектаклю. Кстати, на что ты ходил?
– На «Фауста».
– О! Считается гвоздем сезона.
Гунарстранна ответил не сразу:
– Сам спектакль мне понравился. То есть… текст хорош, чего нельзя сказать о постановке. Режиссер очень банален: женщины в чулках на подвязках и так далее. Я ждал от Гете большего, не говоря уже о Мефистофеле!
– С кем ты ходил?
– С Фолк-Андерсеном, его женой и сестрой.
– Значит, тебя вроде как сосватали?
– Сосватали, как же… Им, конечно, все очень понравилось.
– А кто такой Фолк-Андерсен?
Гунарстранна вздохнул:
– Один ботаник. Академик на пенсии. Как я ни старался, мне не удалось никого обидеть…
– Вот и хорошо, – сказал Фрёлик. Какое-то время он с оцепенелым видом смотрел перед собой. – А я допрашивал сослуживицу Катрине Браттеруд по бюро путешествий.