Последний реанорец. Том III

Павлов Вел

Покажись алая дрянь!

Тело мгновенно окутали ярко-кровавые вибрирующие разряды, на манер защитного покрова, а в руках образовалось уже знакомое оружие из чистой молнии, цвета свежей крови.

— Надо же, вы умеете удивлять, Захар Александрович, — приподнял удивленно брови огранщик, нервно сглатывая и делая несколько шагов назад. — Тело алой молнии и громовое копье. Родовые умения.

Тело алой молнии и громовое копьё? Это их названия? Хотя плевать! Пусть будет так.

— Я правильно понимаю, что вы планируете пройти сегодня и второй этап огранки?

— Не вижу смысла тянуть.

— Надеюсь,

у вас хватит на это сил, — улыбнулся мужик, а после указал пальцем на потрескивающее копье. — Вы уже убивали своей магией?

— Приходилось, — усмехнулся я, периодически бросая взгляд на застеклённый уровень и пытаясь услышать, хоть что-либо оттуда, но всё было тщетно. Видимо, подстраховались пологами. — Во время пробуждения.

— В таком случае этого достаточно, — а затем тот рукой указал на то самое углубление. — Захар Александрович, это платино-палладиевый бассейн. Вам необходимо будет спуститься вниз и попытаться призвать свою молнию любой мощности, либо воспользоваться магией, на какую только сподобитесь. Предупреждаю, что бассейн будет подавлять вашу силу. Пока вы будете там, мы проведем замеры оказанного давления. Далее перейдем к стелам. Вам всё ясно?

— Более чем. Силу можно использовать любой мощности?

— Да, — кивнул с улыбкой и толикой гордости огранщик. — Разброс подавления бассейна от неофита до мастера первой степени. Так что в данных реалиях вы его даже поцарапать не сможете. Начинать можете в любое время.

Неофит и мастер? Поцарапать не смогу говоришь? Что ж, ладно.

Уже через пару-тройку секунд я оказался внутри того самого пустого бассейна, и коснувшись дна ногами, на тело тотчас неизвестная сила стала оказывать ощутимое давление. Словно на плечи кто-то сбросил пару дубовых брёвен, а по коже начало распространяться неприятное и тошнотворное чувство. Но самое интересное было в другом. Этот бассейн препятствовал моему обращению к собственному резерву. Правда, всего мгновение, потому как через секунду я использовал реанорскую методику и давление немного ослабло.

Трепещи Ракуима! Вот так номер! Теперь понятно, как работают сковывающие артефакты на духовниках и магах. Натуральная тюрьма прямо-таки. Это напоминает мне о том скотском ошейнике из Мерраввина.

Как там Решетников сказал? Покажи, что можешь и умеешь, да? Пусть будет так! Надеюсь, толика бесконтрольного эфира не повредит этой штуковине.

Самопроизвольно взгляд устремился к зеркальным окнам, на лице заиграл предвкушающий оскал, а по телу вновь начали плясать и зарождаться алые искры.

И не придумав ничего умнее, сделал то, что пытался сотворить в Царицыне в тренировочной комнате.

Покажись, алая дрянь!

А теперь…

Цепная молния Реанора!

* * *

Явление правящей династии на огранку столпа империи изрядно удивило многих присутствующих глав различных родов и, отбрасывая уже активируемые пологи, все как один устремились выразить своё почтение прибывшим Романовым. Чинопочитание и приветствие продолжалось несколько минут, пока все вновь не разошлись кто куда, и образовали четыре группы.

Князь Воронцов, князь Акинфов, князь Давыдов и князь Осокин уже что-то неспешно обсуждали между собой, укрывшись под пологом тишины.

А вот двое Трубецких, двое Потёмкиных и один Юсупов, который ныне

был главой Московской Плеяды, также отделились от остальных и, судя по яростным телодвижениям и мельтешением рук стариков и закатывающимся взглядам их сыновей, эта троица уже взялась за жаркие споры, прямо как в былой молодости.

Отпрыски князей и всё молодое поколение, исключая двух Романовых и регаццу цесаревича, Потёмкину со своим братом, а также Трубецкую разделились на две небольшие группы и удобно обосновались на мягких диванах, выбрав наилучший обзор на зал огранки. И тоже отдельно подобно своим родичам укрылись пологами тишины.

Беседы групп продолжались до тех самых пор, пока в зал ленивой походкой не пожаловал новый столп империи. Который только и делал, что периодически бросал кривые ухмылки и веселые взгляды в сторону наблюдательного зала.

Разговоры тотчас прекратились и все с легким интересом устремили свои взоры на неограненного.

— Куня, это он? Новый столп?! — скорчил недовольную гримасу мальчишка, едва ли не носом уткнувшись в стекло и сопровождая взглядом ухмыляющегося человека. — Какой-то он… наглый. Не нравится мне он! И лицо у него дерзкое! Алиша, а тебе этот как? — заискивающе поинтересовался тот у Трубецкой, которая не сводила взгляда с мужчины.

— Феофан, где твои манеры? Не позорь род! — с тяжелым вздохом осекла того Прасковья, под смешки Ростислава, Виктории и Алины, настолько лицо мальца выглядело забавным — Мы здесь не одни. Хочешь кого-то оскорбить, можешь сказать это ему в лицо, в крайнем случае, сразитесь на дуэли.

— Сестра, ну ты только посмотри на него! — насупился мальчик. — Да он насмехается над нами! Нет, ты посмотри! Да он же… да он же не старше меня! Он… он…

Но уже в следующую секунду малец резко замолчал и удивлено выпучил глаза. В принципе, замолчал не только он, прервались все разговоры. И большинство присутствующих почти вплотную приблизились к оградительным стеклам.

В этот самый момент из тела столпа вырвалась молния и укрыла его тонким струящимся слоем наэлектризованной силы, а в руках тотчас стало формироваться копьё-глефа из чистой кроваво-красной молнии.

— Оу! Ничего себе! Сестра, смотри! — удивленно выдохнул Феофан, прилипнув к стеклу. — Вот это да! А я так не умею! Ладно, на кое-что он всё-таки горазд…

Но не успел мальчик обернуться, как в глаза ему сразу бросился немного взволнованный взгляд сестры и до безумия возбужденный взор Трубецкой. Он и не заметил, как те оказались совсем рядом с ним. В то время как Ростислав с загадочным, но довольным видом не сводил глаз с орудия столпа, и удовлетворенно кивал, сама Виктория устремила свой таинственно-насмешливый взгляд в сторону отпрысков Осокиных и самого князя, который немигающе смотрел на собственного ублюдка.

* * *

— А-я-яй! — со скверной ухмылочкой ощерился Воронцов, глядя на обескураженных увиденным Осокиных. — Яна, Костя, врать не хорошо. Вы ведь говорили, что он пробудился всего несколько дней назад и к вам никоим образом не относится.

— Влад, ты назвал меня сейчас лгуньей? — с приступом легкого бешенства рыкнула на того Яна. — Повторяю еще раз! Он ублюдок! Ни моя мать, ни мой брат, ни за что не примем его! Его никто не обучал подобному! Тебе ясно?

— Или нам счесть это за оскорбление от вашего рода, Воронцов? — подал голос её брат, резко набычившись.