Последний реанорец. Том III
Шрифт:
Поглядим, как покажет себя постулат берсерка против магистра первой степени.
— Предсмертные слова будут? — оскалился довольным тоном Андрей. — Или так сдохнешь?
— Неужто пойдешь против приказа папеньки? — не остался я в долгу, даже не думая открывать глаза и судя по его молчанию, я попал в точку.
— Отец это отец, а я это я. У меня может запросто соскользнуть рука. И его гнева я не боюсь, — вдруг продолжил насмехаться этот хрен. — Никто из Осокиных тебя не примет. Нам плевать, что ты столп империи. Ты был третьесортной швалью, такой же швалью останешься и сдохнешь этой же швалью.
Что
— Да будет так, — своей фирменной кривой ухмылкой отозвался я, медленно открывая глаза, в глубине которых стали мерцать те самые разгорающиеся тёмно-алые угли. — Знаешь, для справки скажу. В скором времени твой папаша присоединится к тебе, если не успокоится после сегодняшнего вечера. Если же этого будет мало, то на смерть отправится весь ваш прогнивший род! Знай это!
Лицо Андрея вновь исказила гримаса гнева и ярости, и тот собирался уже что-то ответить, но выкрик Трубецкого не дал ему этого сделать:
— НАЧАЛИ!!!
Почти сразу в уши ворвался уже знакомый треск молнии, в руках у Осокина моментально сформировалось громовое копье, которые было гораздо меньше моего, а следом тот быстро воспользовался защитным телом молнии.
Постулат реанорского берсерка…
Джады вновь приобрели цвет запёкшийся плоти, моё тело выглядело так, словно было обагрено тёмно-алой кровью, а во внутреннем мире уже мгновение спустя разорвался снаряд невиданной ранее силы. Эфир и дух вновь слились воедино.
— Ты умрешь, калека! — выплюнул зло осокинский щенок. — Сегодня никто тебя не спасет!
Осокин был быстр. Наверное, самый быстрый из всех, с кем мне приходилось сражаться. Как бы то ни было, но свою тщедушную силу рода он использовал мастерски. Причем знатно преуспел в скорости. Секунду спустя уже мне пришлось поспешно уклоняться от нескольких сгустков молнии, которые оторвались от его копья и с молниеносной скоростью рванули в мою сторону.
Действовал я уже по ранее запланированному сценарию. Просто использовал поступь и купол барьера. Да, столкновение атакующих молний и защитного барьера создавало подобие миниатюрных магических взрывов, но покров духа исправно оберегал хозяина.
К тому же Осокин-младший еще и неплохо использовал копьё вкупе со своей скоростью и перемещался по арене почти мгновенно, лишь оставляя после себя заметный след алой молнии. Только вот практически всегда острие и древко громового глефы-копья останавливали мои вездесущие джады.
— И это всё на что способен магистр первой степени?! Сплошное разочарование! — с насмешливой улыбкой сплюнул я, в акробатическом кульбите уклоняясь от увеличивающегося и разрушительного кольца алой молнии, которое вырвалось из копья Осокина и со свистящим звуком, пронеслось по всему пространству немалой арены.
— Не зазнавайся, инвалид! — ощерился яростно Осокин, и через мгновение он быстро разорвал дистанцию и резким взмахом копья вновь направил в мою сторону с десяток стремительных сгустков молнии, от которых в очередной раз пришлось уклоняться старыми наработками. Но сам осокинский щенок быстро схватил копье двумя руками и всего на миг прикрыл веки, а когда он их, наконец, открыл, в глубине его глаз уже плескалась сила обезумевшей алой молнии.
— Тебе конец, тварь!
Секунду
— Как бы мне ни хотелось досмотреть его технику до конца, но весь этот фарс пора заканчивать, — тихо пробубнил я себе под нос.
Ведь на всё про всё у меня осталось порядка пяти секунд.
Поступь хаосита…
В тот же миг тело моё преобразилось в подобие кроваво-красной кометы и на всех парах устремилось в сторону Осокина, игнорируя разряды боли, что уже проходили сквозь покров духа, а джады раскалились уже просто до тёмного цвета с алым оттенком.
Теперь все эти зеваки увидят то, что так любят делать реанорцы со своими врагами. И то насколько могущественна техника вихря в руках представителя вымершего дома Ар-Ир из Реанора.
Всего на мельчайшую долю вдоха мне показалось, что остановилось само время, а джады, изнывающие от нетерпения, принялись за свою кровавую жатву.
Узрите же…
Вихревая гильотина…
Осокинский щенок в очередной раз хотел разразиться градом молниеносных и истребляющим градом и снопом стрел, вот только несколько последовательных вспышек моей силы духа и стремительность кинжалов свели на нет все его действия и всю его магию.
Через мгновение у всех на глазах уже сформированный смерч был рассечен на десятки лоскутов и обрывков молний и стал абсолютно бесконтролен. Сформированные и готовые атаковать меня стрелы стали исчезать и блекнуть, а тело молнии, как и громовое копье, было разрушено под напором вихревой гильотины.
Еще через секунду до всех присутствующих донесся душераздирающий вопль Осокина, а после еще один, который был наполнен еще более жуткой болью и пыткой. По моему приказу действие рассекающей техники, наконец, завершилось, и арена вновь приняла свои прежние очертания и всё алое марево отступило.
Левая рука, что было отсечена по локоть и правая нога, которая была отрезана по колено, моего с позволения сказать братца в данный момент валялись у края защитного купола. А от падения его останавливал лишь я сам и спиральное лезвие моего джада, которое было приставлено к его горлу.
— Ты что-то там говорил про смерть? — с безэмоциональным видом наполнил я ему, взглядом провожая кровь, что обильно хлестала из культи руки и бедра.
— Ты третьесортная шваль! И всегда ею будешь! — сквозь мучительные стоны и боль, выплюнул мне в лицо Андрей, на лбу которого уже стали появляться испарины. — Ты не сможешь меня убить! У тебя кишка тонка! А посмеешь это сделать, то жить тебе останется недолго! Моей сдачи ты не дождешься! Так и кто из нас проиграл?! — с истеричным смехом стал насмехаться надо мной магистр, сквозь рвотные позывы боли.