Последний рейс королевы
Шрифт:
Подумав всего мгновение, я широким жестом сгребла все, что нашла, и рассовала по своим карманам. Потом буду разбираться, что попало ко мне в руки. А пока… Я бросилась к двери и дернула ее за ручку. На мое счастье, она была не заперта. Уходящий сообщник погибшего не озаботился такой мелочью, как безопасность. За дверью оказался короткий и темный коридор, с уже знакомыми лысыми каменными стенами, завершающийся еще одной дверью. И вот эта оказалась уже заперта. Вернее, мне так показалось с перепугу. Потому что дверь просто банально заклинило. И стоило мне упереться в нее плечом, как она распахнулась и я второй раз за короткое время полетела
На этот раз я ушиблась гораздо сильнее. Левую коленку прострелило такой болью, словно в нее вогнали длинную раскаленную иглу. Ладони тоже будто огнем обожгло. Я заскулила от боли. Но это все оказалось неважным. Потому что я свалилась прямо у двери флайтера. Путь к свободе открыт.
И все же, все было далеко не так просто. Встать на ноги я не смогла. Раненое колено рассылало по телу такие импульсы огненной боли, что я не могла сдержать слез. От флайтера меня отделяло меньше метра, но дотянуться до двери со своего места я не могла. Ни встать на ноги, ни ползти на коленях. Свобода, вот она – только протяни руку! Но длины руки не хватало, и это было самое обидное. А самое ужасное было то, что у меня было слабое, уязвимое место, о котором не знал никто. Даже покойный Эрв. Когда запускались процессы регенерации, полученные благодаря модификации генома, я становилась совершенно беспомощной. Была слабее новорожденного котенка. А могла и вовсе потерять сознание. Все зависело от степени повреждений.
Чувствуя, как все больше слабею, как регенерация оттягивает энергию организма на себя, я из последних сил вытянулась на боку и, царапая сломанными ногтями землю, полуперекатом-полуползком потянулась к двери флайтера.
В обычной жизни мы садимся в транспорт, практически не замечая порядка действий. Это почти так же естественно, как дышать, пить и есть. Сейчас же на то, чтобы добраться до дверцы флайтера, открыть ее и забраться на водительское место у меня ушло несколько очень долгих минут.
Временами у меня попросту темнело перед глазами. Приходилось замирать на месте, стараясь дышать глубоко и размеренно. Но в конце концов, ценой неимоверных усилий, я справилась. Дверь флайтера была открыта, я забралась на водительское сидение и запустила движок. Оставалась сущая мелочь: вернуться назад. Но это действительно была мелочь. Даже самые допотопные модели летающих каров оснащались мини-терминалами. А адрес отеля я теперь буду помнить до самой смерти. Так что, дальше было дело техники: автоматическое определение точки отправки, введение адреса конечного пункта, прокладка маршрута, старт… Поднявшись в воздух и дождавшись, когда машина ляжет на курс, я с облегчением позволила сознанию отключиться. Согласно автопилоту, я проведу в воздухе один час и двадцать минут. За это время регенерация должна завершиться…
Я пришла в себя даже раньше, чем добралась до отеля. По давешней привычке сначала прислушалась, не открывая глаз, потом сообразила, что все еще в небе, лечу во флайтере. Старая жестянка не обладала большой скоростью и маневренностью, выглянув в окно, я увидела, как меня обгоняют другие, забирая ввысь на более скоростную полосу. Мне эта полоса была недоступна по той причине, что я там сразу же создам аварийную ситуацию. То есть, привлеку к себе внимание властей. А мне этого не надо. Значит, выбора нет. Летим потихоньку.
Только опустившись на парковочную площадку отеля, я задумалась, как буду идти в номер. Щегольской комбинезон изорван, весь в грязи и крови, волосы
Несмотря на уже завершившуюся регенерацию, на ногу все еще было больно наступать. Но я уже хотя бы могла сама идти, пусть и подволакивая левую ногу. Я не стала осматривать колено в флайтере. Какой смысл? Чтобы нормально произвести осмотр, нужно избавиться от рваной штанины комбинезона. А переодеться я смогу только в номере. Не ковылять же до него голышом? Постояльцам мужеского полу на радость…
Глубоко вдохнув и выдохнув, я шагнула в гостеприимно распахнувшиеся двери отеля. В холле опять было пусто. За стойкой ресепшн — фарн в форме администратора. Хорошо, что утренней девицы уже нет. А то я за себя сейчас не отвечаю. Я пригвоздила администратора к месту тяжелым взглядом, ковыляя мимо него к лифту. Парнишка, уже открывший рот что-то спросить или предложить, поперхнулся собственной речью и отвел в сторону глаза. Хороший мальчик. Надо будет ему потом дать чаевые.
В двери номера я входила со смешанными чувствами. С одной стороны облегчение, что выбралась из передряги с минимальными потерями: раны заживут, а тряпки не жалко. С другой стороны, во мне плавилась злость пополам с обидой. Какого твилла делал Нартанн все это время? Чем занимался? Он собирался вообще меня искать? Или как? Оказалось, или как…
Закрыв за собою дверь, я наткнулась взглядом на мечущегося по комнате бледного Бориса, разговаривающего по коммуникатору:
— …не говори ер…— тут Борис заметил меня и запнулся. А потом выдохнул в микрофон: — Би… Лидия вернулась! Она ранена!
На меня накатило облегчение. А мальчишка, не глядя, отшвырнув коммуникатор за спину, бросился ко мне и обхватил за талию:
— Куда ранена? Сильно? До кровати дойдешь?
Искреннее беспокойство подростка бальзамом пролилось на мое сердце. На душе стало легче и теплей. Я наклонила голову и, повинуясь непонятной потребности организма, чмокнула Бориса в макушку:
— Уже все хорошо. Колено нужно только осмотреть. Я почему-то до сих пор хромаю, хотя процесс регенерации уже завершен. Да и на ногу наступить нормально не получается.
Борис, вздрогнувший от прикосновения моих губ к волосам, поднял голову:
— Тем более, в спальне тебе будет удобнее…
Странный у нас какой-то диалог. Я хмыкнула:
— Лучше в санблок. Кровать не хочется пачкать. Да и аптечка с утилизатором ближе.
Борис не стал спорить и с готовностью подставил мне свое плечо, чтобы облегчить калеке путь. Такая забота полоснула по сердцу горячим клинком. Я ощутила, как к глазам подступают слезы, и, чтобы не разреветься, спросила первое, что пришло в голову:
— Где твой опекун?
С помощью подростка идти было легче, и до санблока мы добрались очень быстро. Практически так, как я ходила со здоровой ногой. Открывая передо мной двери, парнишка передернул плечами:
— Мирак сначала помчался в тот салон, в который ты записалась. Но там ему сказали, что ты на сеанс не пришла. Тогда он обратился в местное отделение органов правопорядка…
Борис запнулся, помогая мне присесть на притащенный из спальни пуфик, и я догадалась, что он не знает, как объяснить мне тот факт, что местные законники отказали арлинту в помощи: