Последний русич
Шрифт:
Через пару минут мы вломились в длинный сруб у самого частокола. Не хватало только традиционного требования, чтобы никто не двигался. Но зверская физиономию моего спутника и его полуметровый нож вполне заменяли простые слова.
— Святко где? — хмуро спросил Прохор у сидевшего под стеной гридня.
— Так это… — растерянно ответил дружинника. — Забрали его уже. Только что и забрали… Мать приходила. Горевала сильно. Я ей сам помогал Святко на телегу грузить. Случилось что?
— Нет, — коротко ответил мой спутник и метнулся обратно
В толпе гуляк за Прохором осталась настоящая просека. Мне оставалось только бежать следом и перепрыгивать ругающихся людей на земле. Это тоже требовало определённой сноровки, и я немного отстал, догнав воина уже у самых ворот.
— Святко куда увезли? — спросил Прохор у дежуривших на входе охранников.
— К Днепру, — отозвался один из гридней. — Мать его сказала, что в воде сын похоронить его велел.
— К Днепру, — снова переходя на бег, пробормотал Прохор. — Собака такая… Хворая значит была? Два года не вставала уже?
Ворчание спутника никак не влияло на его дыхание. Я тоже держался отлично, хотя сам от себя такого не ожидал. Пробежка через весь город заняла минут двадцать, но по пути мы ни одной телеги так и не встретили.
— Зря торопились, — параллельно пытаясь отдышаться, произнёс я. — Если она действительно из секты этого Эрлика, то наверняка не поехала к реке.
— Раньше чего не сказал об этом? — хмуро спросил громила, на котором наш забег вообще никак не отразился. Хотя он был в полном доспехе, а я нет.
— Не успел, — отозвался я. — Ты же несся вперёд, как конь!
— Ушла нечисть, — зло сплюнул на дорогу Прохор. — А жаль. Может живьём бы удалось взять…
Мы двинулись в обратный путь. Результат облавы на служительницу Эрлика не устроил нас обоих. Но если я особо сделать ничего не мог, то Прохор был вполне способен объявить местный анолог плана «Перехват». Хотя бы перекрыть ворота из города и отправить на поиски патрули стражников. Но этого не сделал. И спешка тут была ни при чем. Делать этого он не планировал изначально.
— Почему стражу не поднял по тревоге? — в итоге не выдержал и спросил я.
— Шумно сильно, — прогудел в ответ богатырь. — Едва клич по городу разлетится — почитай потеряли бы мы погань эту.
— А так что? — хмуро ответил я. — Лучше вышло? Один хрен ни с чем остались…
— А так мы два только о кознях вражьих знаем, — отозвался Прохор. — Знать будем, что веры никому нет.
Дальше шли молча. Где-то на середине пути моё внимание привлекло рычание из неприметного переулка. День уже клонился к вечеру и густые тени домов превращали обычную улочку в довольно мрачное место.
— Это что? — привлекая внимание спутника к невнятному шуму, произнёс я. — Рычит кто-то…
Я вполне допускал вариант, что в подворотне делили кость бродячие собаки, но новый мир заставлял иначе относится к привычным опасностям. Особенно когда с тобой в группе идёт главный танк Смоленского княжества. Принципов работы местной системы я не знал, но мне встречались
— Псы грызутся, княжич, — беспечно ответил воин. — Хорошо, что заметил. Здесь путь сильно срезать можно.
— И подумали так не только мы… — увидев за что именно насмерть сражались несколько облезлых собак, произнёс я.
Из глубокой, заполненной мутной водой, лужи торчала нижняя часть тела крупного мужчины. Псы воевали за доступ к дармовому лакомству, хотя его и так хватило бы на всех. Запах свежепролитой крови смешивался с вонью навоза и каких-то отходов. Сапоги с покойника кто-то успел снять. Причём один из них вместе со ступней.
— А ну кыш! — гулко рявкнул Прохор и собаки метнулись прочь. Голос великана пробирал не хуже ультразвука. По крайней мере, мысль послушаться его приказа возникла даже у меня. — Совсем городская стража обленилась. Посреди бела дня тати орудуют!
Прохор шагнул в лужу и одной рукой выволок утопленника на берег. Почти минуту мы оба молчали. Где-то за поворотом поскуливали собаки, которые не захотели окончательно покинуть переулок.
— Всё как завещал, — рассматривая мёртвое лицо погибшего гридня, первым нарушил тишину я. — В воде похоронили.
— Ты вот что, княжич, — возвращая тело на прежнее место, прогудел Прохор. — О том, что видел сегодня не говори ни с кем. Ни с дружиной, ни со старшими. Пока не разошлись вести — будем тайну хранить. И о думах своих тоже молчи.
— Нога куда делась, как думаешь? — вид мёртвого человека ввёл меня в ступор. Окружающая действительность перестала восприниматься, как что-то реальное и превратилась для меня в странную игру. Фильм, в котором я мог участвовать и отыгрывать свою роль.
Я никогда не боялся мертвецов, но сейчас дело касалось не просто умершего от старости родственника или жертвы дорожного происшествия. Сейчас речь шла о новых реалиях этого безумного мира, в котором люди запросто резали друг друга и даже могли забрать ногу противника в качестве сувенира. Бред какой-то!
— Алексей! — тряхнул меня за плечо воин. — Ты меня услышал?
— С ногой что? — тупо повторил я. От запаха крови меня начало подташнивать. Я думал, что после побоища у Днепра уже не буду так остро реагировать на подобные вещи, но сильно ошибся. В горле встал ком и мне с огромным трудом удалось сдержаться, чтобы не заблевать стену соседнего дома. — Зачем она ей?
— Метка там, наверное, была, — хмуро ответил Прохор. — Все слуги Эрлик-хана её носят. Кто где прячет. Для чужих глаз не предназначен этот знак, но по нему Мёртвые узнают друг друга. Говорят, что в нем ключ к загробному миру содержится. Владениям их господина. Без него души будут просто обычными грешниками.