Последний рыцарь
Шрифт:
– Что не имеет смысла?
– спросил Сорен , легкая улыбка приподняла уголки его губ.
– То, что он называет тебя леди, или то, что тебе это нравится?
Нора прищурилась.
– Я бы заходила к вам чаще, если бы вы не заставляли меня разговаривать с вами после, - ответила она, ненавидя его за то, как он хорошо ее знал, как легко мог пройти сквозь ее защиту одним или двумя простыми вопросами.
– Физическая боль - лишь одна из мириады форм моего садизма, - сказал он, притягивая ее в объятия.
–
– Я скажу стоп-слово , если вы не прекратите трахать мою психику.
– Неужели?
– Он толкнул ее на спину и накрыл своим телом.
– Да, тем более , что я могу думать о ваших более приятных частях, которыми вы должны трахнуть меня. Например, мою…
Он поцеловал ее раньше, чем она смогла завершить предложение. Поцелуй был страстным, но не отчаянным, не как прежде. Он целовал ее легко, неторопливо, словно сегодня была первая из бесконечного количества совместных ночей, так зачем торопиться?
– Почему вы не злитесь из-за моих чувств к другому мужчине?
– спросила она, когда он оторвался от ее губ и перешел к шее.
– Потому что ты здесь, - ответил он, нависая над ней.
– И я здесь.
– Он наклонился и поцеловал грудь над сердцем.
– Почему у меня ощущение, будто мы с Лэнсом должны были встретиться? Как будто это судьба?
– Судьба не всегда играет в сваху, - ответил Сорен , лаская ее губы, подбородок и нос.
– Иногда судьба играет с нами в другие игры.
Нора пыталась до конца ночи не думать о Лэнсе. То, что делал Сорен с ней до двух утра, кого угодно заставило бы думать только о священнике. Тем не менее, когда она выскользнула от него перед рассветом, в ее ушах звенели слова Сорена.
«Ты ничего не можешь сделать для него…»
Правда. Она не могла помочь Лэнсу , но осознание этого никак не отразилось на ощущении беспомощности. Быть Доминатрикс означало подчинять мужчин ее воле. Почему остальной мир не может следовать тому же правилу?
Дома Нора заползла в постель и проспала оставшиеся драгоценные часы. Ее тело ныло от порки, которую ей устроил Сорен , но боль в сердце была сильнее. Она знала Лэнса всего два дня и уже понимала, что каждый ребенок в мире был бы благословен иметь такого отца. Что его бывшая жена и суд осудили его за то, что он делал наедине, как оскорбление всему их миру. Извращенец или нет, Сорен был лучшим священником в мире. Она не понимала, почему церковь и штат не могли не совать нос в их спальни. К тому же, церковь и штат часто навещали ее спальню и ее подземелье. Она потеряла девственность со священником, но Сорен не был единственным церковнослужителем в Преисподней. Среди ее клиентов было много официальных лиц - конгрессмен, один сенатор, множество адвокатов и даже судья Б.
Судья Б…
Глаза Норы распахнулись, когда она
«Ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь ему… если только ты не стала адвокатом или судьей и забыла рассказать мне…»
Нет, она не была судьей, но тот был у нее, который целовал землю, по которой Нора ходила, и ноги, которыми ступала по ней. Тем не менее, она не могла придумать более серьезное нарушение протокола, чем просить клиента об одолжении, скорее всего, нелегальном одолжении.
Кингсли собственноручно высечет ее, если узнает. Но опять же, чего Кингсли не знает, то и не навредит ему…
Ровно в одиннадцать Лэнс постучал в ее дверь.
– Ты зайдешь на этот раз?
– спросила Нора, когда обнаружила его на крыльце, выглядящим беспричинно красивым. Ей нужно поговорить с ним о том, чтобы он выглядел менее привлекательным.
– Могу я вам доверять?
– Нет.
– Тогда нет.
– Лэнс сделал шаг назад.
– Погоди… задай вопрос снова. В этот раз я отвечу правильно.
Лэнс рассмеялся и покачал головой. Вместо вопроса он просто вошел в дом.
– Значит, это и есть дом Доминатрикс ?
– Он осмотрел гостиную.
– Ты ожидал больше плеток и цепей? Подземельный шик?
– На самом деле, да.
Нора плюхнулась на диван в своей уютной гостиной, обставленной мягкой мебелью и книжными шкафами.
– Все это в шкафу наверху. И еще кое-что в кабинете, но только потому, что там я храню свою сумку с игрушками.
– Вы живете одна?
Лэнс изучал ее книжный шкаф. Она подумала, не читали ли они одни и те же книги.
– Да. Я пытаюсь представить того, кто подошел бы мне в качестве соседа. Может, Иов? Мне нужен кто-то терпеливый.
– Иов?
– Чувак из Библии, который просто сидит и терпит свои проблемы? «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно»? Этот парень?
– Интересно. Никогда не слышал, чтобы Доминатрикс цитировала Библию.
– А станет еще интереснее - моя мама монахиня.
У Лэнса распахнулись глаза.
– Да вы шутите.
– Он сел в кресло рядом с диваном. Нора должна была быть польщена, потому что он не чувствовал себя в безопасности, чтобы сесть рядом с ней.
– Моя мать хотела быть монахиней всю свою жизнь. Но она залетела мной еще подростком, и ее мечта вылетела в окно. Но после убийства отца…
Лэнс начал говорить что-то, но Нора вытянула руку, чтобы остановить его.
– Нет, сегодня мы не будем разговаривать о моем отце, - ответила она, и Лэнс неохотно кивнул.
– Как только я стала совершеннолетней, у мамы не было никаких препятствий, чтобы вступить в религиозный орден. Я думала, она сошла с ума. Когда я была подростком, у нее были тяжелые времена.