Последний шанс на счастье
Шрифт:
– О чем задумалась, Кудряшка? – тихо прозвучал голос Доры, возвращая в реальность.
– Не о чем особенном, – смущенно улыбнулась я женщине. – Дора, вы самый добрый человек из всех, кого мне довелось встречать. Спасибо вам. Я всегда буду помнить то, что вы делаете для меня, – теперь я смотрела на Сару. – И вам спасибо, что приняли в свою семью. Я не умею говорить красиво, но за два дня вы смогли показать мне то, чего я не знала. Любовь.
– А как же мама, разве она не любила тебя? – ухватив-таки рулетик, в разговор вмешалась белокурая Нина.
– Любила. Но другие нет, – я улыбнулась ей, но вышло неестественно.
Ужин прошел за веселой болтовней, где я снова была слушателем. Возможно, позже я наберусь смелости, вдохну свежий воздух и смогу стать такой же, как эти люди. Но сейчас я всего лишь Тина. Девчонка с кудрявыми волосами.
В спальню мы с Дорой вошли далеко за полночь. Я тут же разложила покупки и достала плед и книгу. Женщина переоделась в пижаму и легла под толстое одеяло. Но спать она не собиралась. Добрые глаза горничной блестели, словно она вот-вот заплачет.
Отложив книгу, я села рядом с ее кроватью.
– Дора, – несмело завела беседу. – Я, наверное, не должна этого спрашивать, но все же…
– Я знаю, что вы подслушивали у двери кухни, – грустно рассмеялась женщина. – Хочешь узнать о моем ребенке?
Я кивнула.
– Не самая веселая история, – горько усмехнулась она. – Хотя весьма романтичная местами.
Она начала свой долгий рассказ, погрузив меня в пучину собственных воспоминаний.
***
Дора родилась в Канзасе, небольшом городке Парсонсе в округе Лабетт. Население его даже сейчас составляет чуть больше десяти тысяч человек, и потому почти все знают друг друга.
Ей было пятнадцать, когда умерла мать, но отец любил дочь, отдавая ей все тепло огромной души. В округе его уважали, ведь он был довольно богатым и всегда спешил на помощь к тем, кто в нем нуждался.
Отец Доры разводил породистых лошадей. И когда девушке исполнилось двадцать пять, к ним на ферму приехал мужчина из Нью-Йорка с сыном. Парень вызвал интерес у всех девчонок городка. Каждая мечтала покинуть Парсонс и выйти замуж за богатого парня. Чтобы зажить, как принцесса, где-нибудь в Лос-Анджелесе или Чикаго.
Дора была скромной и покладистой. Во всем помогала отцу. Девушка тяжело работала на собственной ферме. Вычищала конюшни, мыла лошадей и заплетала косы в их роскошных гривах. Конечно же, и она хотела выйти замуж, обзавестись собственным домом и родить дюжину детишек, но судьба распорядилась иначе.
Мужчина из Нью-Йорка приехал именно к ее отцу, чтобы приобрести нескольких лошадей. Отец продал ему пару жеребцов и Вьюгу. Белую, как снег, прекрасную лошадь. Любимицу дочери. Девушка проплакала не один день, но перечить родителю не посмела.
Спустя год, отец Доры скончался, и она осталась одна. Ферма и конюшни пришли в запустение. Приходилось продавать любимых питомцев за гроши. И тогда в городок приехал тот самый парень, что вызвал переполох среди местных красоток в свой первый визит. Звали его Филипп. Красавец помог девушке продать лошадей и остался пожить на ферме. Именно тогда между ними вспыхнула некая искра. Наивная Дора влюбилась в темноволосого парня. Он стал ее первым и единственным мужчиной.
***
– А что случилось дальше? – с интересом спросила я женщину, когда она оборвала рассказ на самом интересном месте. – Почему вы не вышли за Филиппа? Как получилось, что вы стали всего лишь горничной?
– Банальная история, – голос Доры стал тише. – Распродав все имущество отца за копейки, я отправилась в Нью-Йорк в надежде, что Филипп ждет меня и любит. И была я на седьмом месяце беременности, – поморщилась она. – Но тут меня ждал сюрприз. Филипп был женат на красотке Флоранс и, когда я появилась на пороге этого особняка, умолял меня уехать.
– Подло…– прошептала я, сжимая ладонь женщины, словно пытаясь передать ей частичку себя самой.
– Верно, но и я была глупой, – вздохнула седовласая Дора. – Он ведь не обещал мне ничего.
– Но, как вы оказались в особняке? – не унималась я.
– Мать Филиппа Мередит забрала меня с улицы, предложив работу горничной, – всхлипнула она. – Так я могла видеть и Филиппа, и свою Вьюгу. Но Флоранс змея прознала от кого ребенка-то ношу…
Женщина притихла, но потом продолжила свой рассказ.
Когда снег растаял, а в воздухе ощущался приход весны, Дора отправилась в конюшню. Там ее уже ждала молодая жена Филиппа. И когда горничная уселась на любимую лошадь, та столкнула ее.
– Вот так я и потеряла дочь, а с ней и смысл жить дальше, – горько вздохнула Дора. – Моя девочка умерла в утробе. А я лишилась возможности иметь детей. Операция была сложной, понимаешь? Мать Филиппа скончалась через неделю, а я осталась в их доме. Мне было уже все равно. А после родился Коннор, – лицо женщины озарила счастливая улыбка.
Оказалось, что Флоранс отказалась его кормить. Да и вообще мало уделяла внимания сыну. По сути, воспитала его Дора, потому и любила, как сына. Филиппа она давно простила и зла на эту семью не держит.
– Ладно, – махнула рукой женщина. – Ступай в постель.
Обняв ее, я залезла на кровать и достала книгу. Дора уснула сразу же, а вот мне совсем не спалось после ее истории. Внутренний голос шептал: беги! Но мне, как и горничной бежать было некуда.
Убедившись, что Дора действительно спит, я выскользнула из спальни и отправилась в правое крыло. Дверь в комнату Коннора была открыта, и мне стало интересно, кто там может быть. Скорее всего, Нина решила наведаться.