Последний шанс

Лэндис Джил Мари

– Это мой дом. Я буду поступать так, как мне нравится.

– А в том, что касается моего внука, я буду поступать так, как сочту нужным для его пользы. Не советую забывать об этом.

– Вы используете Тая, чтобы шантажировать меня?

– Я просто предупреждаю вас, вот и все. – Он окинул ее беглым взглядом с ног до головы и ухмыльнулся. – Сомневаюсь, что Лейн Кэссиди будет долго ошиваться возле вас, если он поближе вас узнает. В конце концов, будь у вас способности развлечь мужчину, мой сын не был бы вынужден ходить к девкам, а?

И тут Рейчел,

еще не поняв, что она делает, подняла руку, чтобы дать ему пощечину. Стюарт схватил ее за запястье и стал сжимать его все сильнее и сильнее. Рейчел решила не подавать вида, что ей больно. Наконец, он отпустил ее. Он придвинулся ближе к молодой женщине, его лицо было в нескольких дюймах от ее лица, и заговорил едва слышным шепотом:

– Стюарт рассказывал мне о вас. Говорил, что в постели вы такая же оживленная, как фарфоровая кукла. – Он с отвращением оглядел ее с головы до ног. – Куклы, бывает, разбиваются. Запомните этот короткий разговор, Рейчел. Не переходите мне дорогу.

Он отступил от нее и, прежде чем повернуться на каблуках и направиться к выходу, злобно глянул на невестку.

И тогда Рейчел крикнула ему вслед, и в голосе ее было во сто крат больше уверенности, чем она испытывала на самом деле:

– Мне тридцать лет, и это мой дом, а Тай – мой сын, Стюарт! И я буду жить так, как захочу!

– Это мы еще увидим, не так ли? Это мы еще увидим.

Проезжая по пастбищам дяди, Лейн понял, что здесь ничего не изменилось. Плоская безлесная равнина полого поднималась вверх, переходя в холмы у подножия Большого Горного пояса и в отроги Скалистых гор. Пастбища были золотисто-коричневого цвета, низкая, жесткая от засухи трава высохла под летним солнцем и ветром. По берегам Миссури и ее притоков, пересекавших равнину, росли черная ольха и тополя.

Когда он подъехал к холму, стало видно собственно ранчо с его загонами для скота, сараями и хозяйственными постройками. Он остановил лошадь и в изумлении уставился на внушительных размеров двухэтажный дом, выстроенный Чейзом для своей семьи. Он был выстроен в стиле королевы Анны, столь распространенном в те времена – из красного кирпича с резным орнаментом. Здание казалось кричаще новым или, по крайней мере, недавно окрашенным, рядом со старым бревенчатым, который был их домом, когда Лейн жил здесь.

Даже несмотря на то, что Лейн читал донесения агентов, кровь у него похолодела при виде такого великолепия, и он напомнил себе, зачем вернулся в Монтану.

В течение трех лет «Агентство» охотилось за Джентльменом-Грабителем, грабившим поезда в Вайоминге, Дакоте и Монтане. Лейн занимался другими делами и поэтому не участвовал в выслеживании Грабителя. В свободное время, чтобы чем-то заняться, он сидел в Денверском офисе и читал донесения.

Он был потрясен, обнаружив, что единственный человек, на которого пало подозрение в «Агентстве» – Чейз Кэссиди. Определив территорию, на которой совершались ограбления, «Агентство» пришло к выводу,

что Джентльмен-Грабитель – это, по всей вероятности, его дядя.

Лейн полагал, что это не так, особенно теперь, когда узнал, что Чейз и Ева поженились, что у них двое детей, но «Агентство» заподозрило Чейза, потому что все говорило против него.

Грабитель был более шести футов роста, с темными волосами и самоуверенными манерами хорошо одетого человека. Чейз, обладающий большим гардеробом и производящий убедительное впечатление джентльмена, очень подходил к этому описанию. «Кончик хвоста» располагался на равном расстоянии от мест, где отмечались ограбления, которые происходили регулярно, через каждые пять-шесть месяцев, за последние три года.

В донесениях указывалось, что Чейз и Ева очень много ездили за последние несколько лет – в Чикаго, Чайенну, Сен-Луис, а теперь и в Калифорнию. Ездили они на поезде.

Судя по документам, виновность Чейза рассматривалась как нечто вероятное, но Лейн знал, что «Агентство» в отчаянье, и поэтому очень может превратить подозрение в обвинение. Как только поступало донесение об ограблении, Вильям или Роберт Пинкертон лично бросались в Денвер, чтобы наблюдать за ходом дела, но пока что «Агентство» не могло передать Джентльмена-Грабителя в руки администрации железной дороги.

Принимались различные меры. Поезда, перевозившие банковские капиталы, сопровождали усиленные наряды охранников, вооруженных винчестерами и револьверами. Защитные устройства, на взлом которых требовался не один час, вынуждали большую часть поездных грабителей взрывать сейфы, и иногда вместе с деньгами. Но Джентльмен-Грабитель не прибегал к таким методам. Иногда ему удавалось забраться в вагоны, везущие жалование, не привлекая к себе излишнего внимания. Этот человек был настолько ловок, что мог сесть на поезд или сойти с него и остаться при этом совершенно незамеченным.

Лейн сидел верхом на Шильде, который грыз удила, порываясь присоединиться к лошадям, пасущимся в огромном загоне, и ему было не по себе. Он оглядывал владения своего дядюшки. Когда Лейн уехал с ранчо десять лет тому назад, Чейз с трудом сводил концы с концами. А теперь оказывается, что Кэссиди выстроили прекрасный дом, перестроили старый амбар и расширили загон для скота. Для любого владельца ранчо, зависящего от колебания цен на скот и от капризов погоды, это просто невозможно – процветать в течение десяти лет.

Шильд замотал головой и заржал, сделав шаг в сторону и натянув поводья, порываясь бежать. Лейн направил коня вперед. Он должен знать правду о том, что скрывается за богатством Чейза, и успокоить подозрения Пинкертонов.

Перед длинным низким домом, сложенным из отесанных вручную бревен, служившим жилищем семейству Кэссиди до того, как в нескольких ярдах был построен великолепный особняк в стиле королевы Анны, стоял Рамон Альварадо, управляющий Чейза, или segundo. Он сошел с низкого крыльца, из-под навеса, дающего тень, на солнцепек, чтобы встретить Лейна, въехавшего во двор.