Последний шанс
Шрифт:
Следовательно, стоит констатировать, что за всей этой аферой виднеются чьи-то чужие и очень заинтересованные уши. Не слишком боюсь ошибиться, это наши заклятые "друзья" англичане. Во-первых, они имеют и всегда имели существенное влияние на Японию. Во-вторых, это самая заинтересованная сила в Европе узнать истинную мощь советской армии. Если мой анализ корректен, то из него следуют три вывода.
Первое, мы должны провести операцию таким образом, чтобы с одной стороны, проявить силу и решительность, а, с другой, никоим образом не раскрыть истинного потенциала наших войск.
Второе, мы не должны никоим образом засветить наши новые образцы военной техники и вооружения. Если будет принято решение об их задействовании, то это должно полностью гарантировать нас от попадания образцов к противнику,
Третье, мы должны использовать операцию для того, чтобы на практике обкатать системы взаимодействия наших войск в составе различных родов - авиации, пехоты и бронетехники. При этом мы обязаны сконцентрироваться на минимизации потерь среди личного состава. Никаких "ура-штурмов" быть не должно.
Для этого предлагаю. Скрыто подтянуть в район будущего конфликта достаточно сил и средств, прилагая все усилия для недопущения попадания информации об этом противнику. Во время конфликта чередовать атакующие и оборонительные действия таким образом, чтобы показать неуверенность в своих силах. Между отдельными эпизодами конфликта скрыто менять подразделения, входящие в соприкосновение с противником для максимальной практической обкатки наших войск. Солдат, побывавший под огнем, стоит нескольких, не имеющих боевого опыта. Это все. К сожалению, не имею военного образования и опыта, чтобы что-либо говорить о тактике непосредственных действий.
По мере того, как я говорил, Сталин смотрел на меня все более удивленно и задумчиво.
– Однако, товарищ Алексей, - наконец проговорил он, - не ожидал услышать столь подробный и всесторонний анализ ситуации. Но приятно удивлен. Думаю, что Вы во многом правы. Это скорее всего была именно провокация. И насчет англичан вполне вероятно Вы попали в точку. Значит, Вы считаете, что мы должны показать достаточную силу, чтобы нас не захотели захватить с наскока, но при этом выказать неуверенность, чтобы нас не испугались? Я правильно понял Вашу мысль, товарищ Алексей?
– Именно так, товарищ Сталин. Совершенно верно. С нами должны считаться, но не испугаться.
– А что скажете Вы, товарищ Берия?
– Я бы этому командующему голову открутил, товарищ Сталин. Может быть Блюхер когда-то и был хорошим кавалеристом, но двумя дивизиями, да еще и с таким усилением так долго и бездарно возиться в парой полков, это недопустимо. А в остальном я вполне согласен с товарищем Сидоровым относительно характера японской операции. Разведка боем и ничего другого. И я так же считаю, что в этом конфликте нам пока не стоит показывать нашу реальную силу, как бы мне не хотелось испытать наши новые машины в боевых условиях. Риски слишком велики. Если за японцами стоят англичане, то их наблюдатели наверняка будут и в их штабе. Нам стоит, как правильно заметил товарищ Сидоров, сосредоточиться на грамотном планировании операции и максимальном получении боевого опыта нашими бойцами.
– Скажите, товарищ Алексей, снова заговорил Сталин. Я как-то никогда раньше не интересовался у Вас фамилиями наиболее отличившихся в войне советских полководцев. Раньше были другие заботы, а вот теперь, думаю, самое время для такого разговора.
К подобному разговору я был готов уже давно. Понимал, что рано или поздно он должен состояться. Тем более, что все основные чистки в армии уже были давно проведены, а время подходило к тому, чтобы командные должности потихоньку должны были переходить от "генералов мирного времени" к "боевым полководцам". Предупредив Сталина, что моя информация имеет относительную ценность, поскольку получена из мемуаров, художественной литературы и официальной неизвестного качества истории, отраженной в учебниках, я максимально подробно доложил обо всех генералах и маршалах Великой отечественной с характеристиками, известными мне по памяти.
– А как же Егоров?
– спросил Сталин. К этому маршалу у него было очень своеобразное отношение. Именно Егоров оказался учителем Сталина военному делу, был рядом во всех крупных операциях Гражданской войны, за которые Сталин был лично ответственен. На Егорова и Буденного Сталин опирался в первую очередь в своем противостоянии с Троцким на первом этапе. Но Егоров был выходцем из царских офицеров, перешедших на сторону советской власти, а потому классово чужим. Более того, он всегда имел четкое собственное мнение и не стеснялся его высказывать. Именно это, а также ревность Ворошилова привели его к гибели в моей истории как раз примерно в это время. Его жена была арестована в феврале, а он сам в марте 38-го. Но это в моей истории. А в этой пока ничего непоправимого не произошло. Он все еще занимал должность Начальника Генштаба РККА. Обо всем этом я честно рассказал Сталину, заметив, что хоть я и далеко не специалист, но считаю Егорова одним из наиболее грамотных и подготовленных советских командиров. Тем более, что многолетний опыт планирования и осуществления крупных операций делает его стратегические таланты незаменимыми. Уж он бы точно сработал бы на Хасане не в пример лучше и точнее. Сталина, похоже, такой ответ удовлетворил. Что-то там в руководстве РККА происходило, какая-то непонятная мне возня. И сейчас я почувствовал, что Сталин, управляя этой возней решил для себя нечто важное.
– Ну что же, товарищи, - подвел итог встрече Сталин, - благодарю вас за высказанные соображения. Будем готовиться к встрече с японцами.
Глава 44. Политика, дело тонкое.
В конце апреля в СССР было опубликовано и широко разрекламировано большое исследование, посвященное истории арийской расы. По данным, составленным на основе глубокого изучения древних летописных источников, морфологии географических названий и сравнительного анализа мировых событий древности делался убедительный вывод о том, что арии появились несколько тысяч лет назад именно на территории сегодняшнего СССР. Центром их цивилизации стал Алтай, откуда различные ветви Ариев распространились в Индию, на Ближний Восток и Север Африки, а так же в Европу. В работе приводилась аргументация, что практически все известные Европе народы, совершавшие набеги на Запад из бескрайних степей срединной Евразии, то есть скифы, сарматы, готы, венеды и другие, все имели арийское происхождение. Кроме них ариев своими предками по праву могли считать персы и тюрки.
Публикация вызвала широкий, хоть и неоднозначный резонанс в европейской исторической науке. Немцы, например, изо всех сил пытались высмеять исследование, рассматривая его как попытку славян примазаться к великому арийскому наследию, которым по праву владели именно немцы. И все же огромный объем переработанных древних источников не давал злопыхателям просто так отмахнуться от работы советских исследователей. Слишком многое в ней имело четкое документальное подтверждение. На что неоднократно и прозрачно намекала то одна, то другая европейская газета.
А уже в мае 38-го Европу сотряс неожиданный новый информационный взрыв. В уважаемой и известнейшей французской газете "Ле Фигаро" под псевдонимом Франсуа де Джу был напечатан огромный материал на тему геноцида, который устраивает Гитлер евреям Германии. Сама эта статья явно не наделала бы столько шума, подобных материалов в европейской прессе было не мало, если бы не одно обстоятельство. Автор приводил убедительные аргументы за то, что Гитлер сам минимум на четверть был евреем.
Отец Гитлера, Алоис Гитлер, по мнению автора статьи, был внебрачным сыном и носил девичью фамилию матери Шикльгрубер до 1876 года, и родился в период, когда его мать, бабушка Гитлера, работала в Граце у еврея Франкенбергера, который приехал из Венгрии. К Алоису в доме еврея относились как к сыну, до 14 лет Франкенбергеры платили за него деньги и часто делали подарки. Когда ему исполнилось 18 лет, он уехал в Вену и поступил на службу в органы финансового контроля. Бюрократическая карьера ему удалась. Алоис выдвинулся и сменил много мест. Однажды он пригласил к себе 13-летнюю племянницу из своей родной деревни по имени Клара Пельцль, которая позже от него забеременела, в то время, когда его вторая жена лежала при смерти. После ее смерти Клара стала его третьей женой и матерью Гитлера. Она часто называла своего мужа по прежнему "дядя Алоиз")... просто умиление!