Последний штрих
Шрифт:
– Ты покойник, – заявила Дерри. Она целилась кием в восьмой шар, поглядывая на угловую лузу. Затем ударила, и белый шар, шумно прокатившись по сукну, упал в лузу.
– Прелесть девчонка, правда? – спросил Зак.
– В ней столько жизни, – кивнула я. – Рядом с ней я чувствую себя дряхлой развалиной.
– Я тоже.
Мы по-прежнему сидели на табуретах у того же стола. Дерри ушла в туалет. Зак положил руку мне на колено. Интересно, получится ли у нас заняться любовью в доме его родителей? «Не зря ведь говорят, что секс – лучший способ
– Как ты думаешь, в ее возрасте мы были такими же? – спросил Зак. – По-моему, я был не такой отвязный.
– Как же! Помнишь, однажды на пикнике по случаю Хэллоуина ты очень быстро набрался, а потом сам себя запер в машине?
Зак расхохотался:
– Да уж, нализался так нализался. Помню, меня бесили все эти ряженые, а чтобы пописать, мне пришлось опустить в машине окно. А ты тогда была... – Он задумчиво посмотрел в потолок. – Аланис Мориссетт [10] !
10
Аланис Мориссетт (род. 1974) – канадская актриса и певица. Известна своими феминистскими взглядами и заунывными песнями о бросившем ее парне.
– Ага. На мне был какой-то ужасный парик, и я останавливала своими жалобами всех встречных парней. Вот умора.
– А я кем вырядился? Я на минуту задумалась.
– Гомиком. И не просто гомиком, а порнозвездой. Вместе с Дэвидом, если я ничего не путаю.
– Да-да. Мы еще в штаны копченую колбасу засунули, чтобы ни у кого не осталось сомнений.
– До сих пор не могу поверить, что ты уговорил его такое сделать.
– Он сам до сих пор не может в это поверить.
– Эй... – Я оглядела бар. – Тебе не кажется, что Дерри давно пора бы вернуться?
– Вообще-то да. – Зак подался вперед и покосился на входную дверь. Дерри там не было.
– Может, стоит пойти взглянуть?
Зак мою идею поддержал. Когда я поднялась, он игриво шлепнул меня по заднице.
– Надо бы нам улучить минутку наедине.
– Только копченую колбасу захватить не забудь, – засмеялась я.
– Дерри? – Я приоткрыла дверь туалета. Какая-то девица с темно-бордовыми губами стояла у раковины и мыла руки. Она недовольно покосилась на меня и вытащила из алюминиевого диспенсера бумажное полотенце. Одна кабинка, с дверью от пола до потолка, была заперта. Я постучала в нее. – Дерри? Ты здесь?
В ответ тишина. Затем:
– Я скоро выйду.
– С тобой все в порядке? Нет ответа.
– Дерри? – Я снова постучала в дверь. – Что происходит?
В ответ донеслось лишь тяжелое дыхание. Я забарабанила посильнее.
– Ну-ка открой! – приказала я. Мне показалось, будто она рыгнула.
– Дерри! – Тук-тук-тук. – Открой мне, а то я позову твоего брата.
Дверь распахнулась, и мне в нос ударил тяжелый рвотный запах. Дерри снова судорожно склонилась над унитазом
– Дерри! – Я бросилась к ней и убрала выбившиеся и хвостика волосы.
– О-о-ой, – простонала она. Потом громко рыгнула. – Вот черт! – выругалась она. – Черт...
– Все в порядке, Дерри. Пусть тебя стошнит.
– А-а-гх-х-р-р-кх!
Одной рукой я гладила ее по дрожащим костлявым плечам, а другой придерживала волосы.
– Все хорошо, – твердила я. – Только не нужно держать это в себе.
Даже через футболку чувствовалось, как вспотела ее спина. Дерри трясло.
– Не надо, солнышко. Это все мы виноваты – нельзя было разрешать тебе столько пить.
Она закашлялась и принялась лихорадочно ловить ртом воздух. Потом ее вырвало.
– Похоже, пока все, – выдохнула она.
– Ну и хорошо.
Дерри присела на корточки и оторвала кусок туалетной бумаги. Я с удивлением заметила, что по ее щекам катятся слезы.
– Дерри! – Я взволнованно потянулась к ней. – С тобой все в порядке?
Она помотала головой и шлепнула меня по руке. Слезы потекли потоком. Она была пьяна.
– Господи, да что случилось?
– Что случилось? – передразнила она, судорожно ловя ртом воздух. – Сесил мертва, а ее так называемая лучшая подруга трахается с моим братом! И ты еще спрашиваешь меня, что случилось?!
Я, словно от огня, отдернула руку.
– Дерри, ну зачем ты так...
– Зачем? – переспросила она и высморкалась в туалетную бумагу. Даже опершись о стену, она пошатывалась. Было видно, что Дерри сильно пьяна. Ром с кока-колой развязал ей язык, и она высказывала то, о чем так долго молчала. – Я ее любила! – Дерри ткнула в меня дрожащим пальцем. – Понятно? Мы с ней были как сестры!
– Дерри, мне очень жаль. Прости, пожалуйста. Я не знала, что ты воспримешь это так близко к сердцу, а то бы я... я... – Я никак не могла придумать, что бы я тогда сделала.
– Вон отсюда, ясно? – Дерри закашлялась и покачнулась. Ее опять начало тошнить. – Пошла ты в задницу! – Она отмахнулась от меня и снова развернулась к унитазу. – Убирайся!
Дерри вышла из туалета только через двадцать минут. Пока Зак оплачивал счет, я держала ее куртку. Не говоря ни слова, Дерри прошла мимо нас, толкнула дверь, но споткнулась на первом же бордюре. Зак едва успел ее подхватить.
– Осторожней, малышка. – Он обнял ее за талию. – Похоже, одной тебе не справиться.
Я протянула ей куртку, но Дерри только фыркнула и отвернулась.
– Давай сюда, – сказал Зак. – Спасибо.
Я плелась сзади: не хотела лишний раз мозолить ей глаза.
Мы довели Дерри до дома. Хорошо хоть родители Зака не вышли нас встречать – наверное, смотрели телевизор. Дерри уже ничего не соображала: она безжизненно повисла на брате. Мы с трудом затащили ее наверх. Зак уложил еена кровать, а я смочила холодной водой полотенце и попыталась вымыть ей лицо. Обтирая лоб, я заметила, что у меня трясутся руки. Дерри уже почти вырубилась.
– С тобой все в порядке? – прошептал Зак.