Последний солдат президента
Шрифт:
После развала СССР отделившиеся республики с удивлением обнаружили, что по большому счету они никому не интересны. Их рассматривали в лучшем случае как территории для размещения военных баз и вредных, запрещенных в цивилизованном мире, производств.
Начался постепенный процесс дезинтеграции независимых стран. Одни ударились в построение теологических государств, другие под любым предлогом рвались в Европейский Союз, наплевав на права своих собственных граждан.
Но все сходились в одном — русских надо изгнать в Россию, чтобы они своим присутствием не напоминали об ущербности
«Ничего, будет и на нашей улице праздник, — бодро подумал неунывающий Владислав. — И Третий Белорусский фронт когда-нибудь опять намотает на танковые гусеницы и „лесных братьев“, и активистов УНА УНСО, и прыщавых придурков из „Общества охраны края“… А заодно и их дружбанов-правозащитников вроде ублюдочных Адамыча с Новодворской. Лично я только за. И чем могу, поспособствую. Как сейчас, например…»
Глава 3
Где этот чертов инвалид?
В шесть утра Президент Беларуси вместо своей ежедневной пятикилометровой пробежки направился на пост правительственной связи, располагавшийся всего в двух сотнях шагов от его коттеджа.
Одетый в серый спортивный костюм Батька был мрачен, но старался не демонстрировать своего настроения окружающим. В конце концов, люди ни при чем. Срываться на подчиненных он считал недостойным Президента.
За три предутренних часа глава государства многое передумал.
Сидел над листами бумаги, рисовал схемы, просчитывал варианты, изгрыз пластмассовые колпачки двух ручек, не заметил, как выпил целую банку томатного соку.
Перспектива складывалась безрадостная. Практически шантажистам удалось загнать Батьку в угол. Власть он терял в любом случае — что при прошении о добровольной отставке, что при невыполнении условий ультиматума и осуществлении угрозы атомного взрыва.
Но не во власти дело.
Если бы в Беларуси появился человек, способный быстрее нынешнего Президента привести страну к процветанию, Батька не колебался бы ни секунды, а передал бы такому человеку большую часть своих полномочий. Дурной карьеризм и жажда власти ради самой власти были ему чужды. Он и в политику пошел не потому, что хотел удовлетворить какие-то личные амбиции, а потому, что иначе не мог. Не мог видеть, как республика катится в пропасть, как Шушкевич лебезит и заискивает перед напыщенными западными болванами, как российское чиновное ворье выстраивается в очередь за результатами заранее оговоренных «тендеров» по продаже крупнейших предприятий, как беззастенчиво иностранные спецслужбы растаскивают секреты некогда сверхзакрытых высокотехнологичных производств.
На вершину власти он взлетел неожиданно для всех остальных претендентов. Пока те в Минске грызлись между собой и совершали зарубежные вояжи, Батька объехал почти каждое село и напрямую объяснил людям, что именно он собирается делать.
И ему поверили.
Обмануть людей он не имел права.
Но и сказать правду — тоже.
Ибо Президент отвечает за все. Известие о наличии у террористов ядерного оружия вызовет панику. И справедливые упреки Президенту, который допустил такое развитие событий в собственной стране. Вне зависимости от того, откуда родом террористы и кто продал им атомную боеголовку. Обязанность Президента в том и состоит, чтобы исключить даже теоретическую возможность масштабного теракта. Любыми средствами.
А он не смог…
Даже если все закончится благополучно, он будет обязан уйти в отставку. По велению совести, а не из страха разоблачения. Но только тогда, когда с террористами будет покончено. Или в связи с собственной смертью. Насладиться победой кучке уродов он не даст.
Батька в сопровождении двух офицеров охраны спустился в бункер.
Майор, исполнявший роль старшего смены, вскочил.
— Сидите, — махнул рукой Президент. — Мне нужен техник, ответственный за профилактику оборудования.
— Я, — из дальнего кресла поднялся худощавый лейтенант в круглых очках.
— Идите сюда. И пусть остальные продолжают работать в обычном режиме.
Президент, охранники и техник вышли в коридор.
— У меня к вам вопрос.
— Слушаю, — лейтенант немного склонил голову.
— Что такое блок «а-семь» и где он расположен?
— Это одна из системных плат многоканальной станции, — техник удивленно посмотрел сначала на Батьку, потом на охранников. — Я не знал, что вы разбираетесь в спецтехнике.
— Я в ней не разбираюсь, — честно сказал Президент. — Мы можем ее увидеть?
— Конечно…
Лейтенант прошел вдоль вмурованных в стену узких металлических дверей и распахнул четвертую слева.
— Вот, — техник указал на электронный блок, в торце которого горели три оранжевых светодиода, — искомая плата…
— Ее можно извлечь?
— Сейчас, — лейтенант щелкнул несколькими тумблерами и вытащил из гнезда замысловатую электронную схему площадью в половину квадратного метра.
Батька посмотрел на переплетение разноцветных проводов и закрепленные в два ряда прямоугольники с цифровыми кодами.
— На ней есть что нибудь лишнее?
— В смысле?
— Посторонняя деталь.
Техник тряхнул копной длинных светлых волос.
— Не понял…
— Проверьте блок на наличие нештатного устройства, — вмешался один из охранников.
— Тогда придется пройти в мастерскую, — лейтенант подхватил схему под мышку, — на месте ничего не сделать…
Через двадцать минут техник отсоединил от блока плоский круглый резистор и озадаченно почесал затылок.
Сидящий у стола Президент вытянул шею.
— Вот… Ничего не понимаю… Встроен в схему, но характеристики сигнала отличаются от нормальных.
Один из охранников встал между Батькой и молодым лейтенантом.
— Положите предмет на дальний стол и прикройте чем нибудь тяжелым.
— Тут не может быть взрывчатки, — запротестовал техник, — слишком объем маленький.
— Выполняйте, — приказал охранник.
Лейтенант с недовольным видом отнес резистор в дальний угол мастерской и опустил в пустой чайник.
— Сколько времени вам надо для того, чтобы разобраться с этим устройством? — поинтересовался Президент.