Последний солдат президента

Черкасов Дмитрий

Через двести семьдесят секунд после старта «Сирень» снизилась до высоты всего в тридцать метров, изменила курс на пять градусов вправо, опустила нос и в точном соответствии с новым полетным заданием врезалась в бетонное основание радарной антенны объекта ПВО Беларуси за номером 30/18.

Но ядерного взрыва не произошло. Вместо атомного заряда ракета несла на себе пустой головной обтекатель, заполненный застывшим пенопластом и снабженный снятым с боеголовки инерциальным блоком наведения.

Антенну разнесло вдребезги. В двенадцать тридцать

доклад об инциденте на военном объекте лег на стол Президента Беларуси.

* * *

Валентин Курбалевич распахнул заднюю дверцу старенького фургончика.

— Йозеф, кончай наблюдать! Тут все равно никто не ездит.

Сухощавый литовец медленно повернул голову и уставился на Курбалевича водянистыми, ничего не выражающими глазами.

— Это не важно. Порядок для всех один.

— Вот заладил, — проворчал Валентин и отошел к кабине «москвича».

Йозеф Кролль опять повернулся к уходящей в глубь леса дороге.

Курбалевич присел на капот «каблучка» и развернул свежую «Народную долю», купленную вчера днем на выезде из Минска. Просмотрел заголовки статей, но ничего интересного для себя не нашел.

Все как всегда.

Режим, борьба правозащитников с тираном, зажим свободы слова, призывы к очередному пикету, редакционная колонка Серевича с пространными рассуждениями о целях оппозиции, выступление президента ассоциации белорусских журналистов Жанны Литвинович.

Информационная колонка. Борцы за свободу Ичкерии одержали крупную победу в Ботлихском районе Дагестана, албанское население Косова-Метохии с распростертыми объятиями встречает миротворцев НАТО, Вук Драшкович собрал в Белграде митинг численностью в двести тысяч человек, скандал с русской мафией в Америке, украинские националисты наконец добились от правительства исключения из школьной программы русского языка…

Валентин зевнул.

Лучше бы он купил не «Народную долю», а какое-нибудь российское издание. Там хоть есть криминальное обозрение.

Курбалевич прошел до покосившегося бетонного столба, на котором черной краской были выведены цифры «три-семь-три», немного постоял на обочине дороги и вернулся к «Москвичу».

— Долго еще ждать? — Кролль размял руки.

— Нет. Начнем.

Валентин залез в кузов «каблучка» и уперся спиной в переднюю стенку, подхватив за выступающую на торце ручку длинный металлический ящик.

— Давай, — скомандовал Йозеф. Курбалевич напрягся. Кролль потянул за противоположный конец ящика, и полутораметровый контейнер наполовину вылез из фургона.

Валентин перехватил ручку поудобнее, кивнул литовцу, и они одновременно приподняли ящик вверх. Курбалевич резко выдвинул свой край наружу и разжал руки. Йозеф отступил на шаг назад.

Металлический контейнер грохнулся оземь.

— Тяжелый, — сплюнул Валентин. Кролль молча пожал плечами, достал трубку мобильного телефона и набрал минский номер.

— Илья?.. Мы закончили… Тридцать минут…

* * *

В четырнадцать часов на пульте дежурного по Генеральному Штабу Министерства обороны Беларуси замигала лампочка экстренного вызова по линии закрытой автоматической связи.

— Майор Жевнерович, — офицер придвинул к себе журнал регистрации входящих звонков.

— Это хорошо, что майор, — прошелестел чей-то сиплый голос.

Жевнерович стукнул по кнопке подключения системы контроля связи. Он не стал терять ни секунды. Нажатие кнопки фиксации разговора одновременно извещало службу технического обеспечения военной контрразведки о нештатной ситуации у дежурного по Генштабу.

— Кто вы такой?

— Это не имеет значения. — На другом конце провода тихонько хихикнули. — Слушай сюда. У триста семьдесят третьей отметки первой линии правительственной связи для вас есть посылка. И не забудь доложить начальству. Покеда.

Жевнерович открыл рот, но сказать больше ничего не успел. В трубке раздался постоянный гудок.

— Черт!

В зал влетели два офицера из спецотдела.

Майор развернулся в кресле.

— Десять секунд… Сбросил сообщение и отключился.

— Запись? — поинтересовался тучный полковник.

— В порядке.

— Не кладите трубку, — полковник подскочил к другому телефону, — Костя, линия в работе… Давай.

— Думаете, получится? — Жевнерович аккуратно опустил трубку на стол.

— Должно. По крайней мере, есть шанс…

* * *

Ждать пришлось недолго.

Рокотов просидел в углу каморки только двадцать минут, спрятавшись под своим универсальным плащом.

Из коридорчика перед туалетом раздались шаги и бодрые голоса.

— Сеня, слушай, а че этот Яцек еще говорит?

— Да-а фигню всякую. Строить всех пытается…

Звякнул зацепившийся за бетон металл. Влад немного передвинулся вправо и припал к затянутой полиэтиленом прорези в материале.

«Двое… Русскоговорящие. — Рука легла на изоляцию нужного провода. — Недовольны неким Яцеком. Сие интересно. Яцек — имя польское. Интернационал? Похоже… У террористов это обычное явление. Борьба за идею или за деньги стирает любые различия. Хоть культурные, хоть национальные… Но у бывших граждан Союза есть одно неистребимое качество — разгильдяйство. Кстати, это надо учесть, ибо непредсказуемость поведения опасна…»

Вошедшая в туалет парочка принялась расстегивать штаны.

— Неудобно, — проворчал широкоплечий крепыш. — На фиг нам здесь в этой сбруе ходить?

— Сулика спроси…

— Ага, щас. Токо этого не хватает. Набрали чурбанов.

«Так. Помимо поляка есть еще и кавказцы. Весело…»

Крепыш выматерился себе под нос, сбросил с плеча ремень пистолета-пулемета и положил оружие на бетонный простенок.

— Готов?

— Ага…

«И я готов, — улыбнулся Влад, — ну, давайте на брудершафт. А я иллюминацию обеспечу…»