Последний солдат СССР

Шу Алекс

– Чего она такая злая, эта бабка?
– недовольно бурчу, пока мы идем к комнате шатенки.

– Злая? Да нет, скорее строгая, - отвечает Света, продолжая на ходу любоваться букетом, - беспокоится о нас. Марь Степанна ворчливая, доставучая, иногда бывает настоящей язвой, но нам как родная. Она раньше преподавала в нашем техникуме, потом ушла на пенсию, а сидеть дома скучно. Просилась обратно, а человека на её место уже взяли. Вот и работает вахтером пока. Но за девочек сражается как лев. В прошлом году, Ирку хотели исключить из техникума за плохую успеваемость. А у девчонки мать больная, брат маленький и отец пьет, так она подрабатывала в

свободное время, чтобы близким помочь. Готовила, убирала, следила за детьми в одной семье, работников торговли, по-моему. Когда её исключать собрались, Марь Степанна такой разнос в деканате устроила, что им тошно стало. И сколько еще подобных случаев было. Так что, человек она хороший. Мы её любим, а она нас.

– Понятно. Значит бабка боевая, и любому за вас глотку порвет.

– А ты как думал?
– лукаво смотрит на меня Света, - так что, веди себя хорошо. Если что, натравлю на тебя Марь Степанну.

– О нет, только не это, - умоляюще произношу я, - обещаю быть хорошим и добрым. И не приставать. Почти.

– Маловат ты еще для приставаний, - назидательно говорит шатенка, - подрастешь чуть-чуть, тогда посмотрим.

– Мал, да удал, - театрально выпячиваю грудь и разворачиваю плечи, - и вообще, ты меня недооцениваешь принцесса.

Девчонка тихонько прыскает в кулачок.

– Ты такой забавный, - её голос подрагивает от еле сдерживаемого смеха.

Мы, наконец, подходим к двери с номерком '204'.

– Подожди минутку, - просит девушка, - я сейчас переоденусь и тебя позову.

– Без проблем, - пожимаю плечами, - давай.

– Я быстро, - обещает шатенка и исчезает за дверью. Внутри раздаются неразборчивые голоса, затем шум затихает.

Пока Света приводит себя в порядок, погружаюсь в свои мысли. Помещение у нас уже есть. Все вопросы с его передачей военно-патриотическому клубу решились удивительно быстро, благодаря помощи главного комсомольца. Никаких бюрократических проволочек. Даже как-то пугающе легко. Такое впечатление, что кто-то незримый, там наверху помогает и направляет меня.

Вчера, после разговора с Морозовым, мы сразу поехали смотреть подвал.

Начальника ЖЭКа не было на месте. Максим на минутку отлучился в бухгалтерию, где работала его знакомая, а секретарша, уже собиравшаяся домой, встретила нас с Зориным недовольной гримасой, и просьбой зайти по своим вопросам завтра. Но когда в приемную зашел Молодцов, она сразу же засияла ослепительной улыбкой. Ключи от подвала для 'Максима Петровича' нашлись моментально.

Помещения, которые нам предложили под клуб, располагались в соседнем подъезде. Шесть просторных помещений нам понравились. Комнаты оказались даже не подвалом, а скорее цокольным этажом, с окнами, выходящими на поверхность мостовой. Большой зал с борцовским ковром и скамейками, расставленными у стенок, сразу произвел на нас впечатление. Остальные комнаты были поменьше. В одной из них находились стойка со штангой, набор гантелей и гирь на резиновом коврике, шведская стенка, самодельный турник и брусья из железных балок. Еще одна комната была раздевалкой. На стены были вбиты планки с железными крючками для одежды, а по углам расставлены такие же скамеечки, как и в зале, но размерами поменьше. Четвертое помещение являлось тренерской. Там ничего не было кроме покосившегося стола и двух старых стульев. Как пояснил нам Максим, раньше там была нормальная мебель, но после отъезда тренера по борьбе, её забрал ЖЭК.

Две оставшиеся небольшие комнаты сверкали голыми стенами с немного облупившейся краской.

Пообщавшись с Игорем Семеновичем, мы решили сделать одну из них столовой, а другую использовать для совещаний нашего 'актива'. Максиму сказали, что нас все устраивает, и попросили техплан помещений. Комсомольский активист убежал к терпеливо дожидающейся нас сотруднице ЖЭКа. Через минут двадцать он вернулся, отдав нам связку ключей, и предложив начинать обустраиваться. Письма в ЖЭК и другие необходимые документы Максим обязался подготовить быстро. С мебелью он тоже пообещал помочь. За техпланом, нужно было забежать в ЖЭК к секретарше Ирине Александровне через несколько дней, но потом обязательно ей вернуть.

Так что помещение у нас уже есть. Теперь его нужно было немного привести в порядок и обустроить. И еще предстоял непростой разговор с Зориным по поводу дальнейшей работы нашего клуба.

Дверь в комнату приоткрывается, прерывая мои раздумья. В коридор высовывается довольное личико Светы. Девочка уже успела 'навести красоту'. Губки подкрашены яркой алой помадой, а ресницы густо зачернены тушью. Хотя без косметики, она смотрелась, может быть не так ярко, но моложе и свежее.

– Я уже все, - сообщает она, - можешь проходить.

Захожу в комнату. Две аккуратно застеленные постели, прикроватные тумбочки с девичьими мелочами, компактный шкаф, маленький коврик на полу, кокетливые розовые шторки. Типичная женская общага.

– Привет, - здоровается со мною стоящая у окна высокая рыжая деваха. Её лицо щедро усеяно задорными веснушками, - я - Алена. А ты, как я понимаю, Леша. Мне Светка о тебе рассказывала.

– Привет. Правильно понимаешь, - улыбаюсь девчонке, - А что же такого Света про меня говорила?

Рыжая открывает рот, но сказать ничего не успевает.

– О, я смотрю, ты помидоров и огурцов с собой притащил, - поспешно вклинивается в разговор шатенка, пронизывая злым взглядом чересчур болтливую подругу. Алена испуганно прикрывает ладошкой ротик, но в глубине карих глазок девушки мелькает искорка смешинки.

– Решил подкормить бедных студенток? А в кульке у тебя что?
– продолжает уводить беседу от опасной темы Света.

Я выкладываю на небольшой столик у окна, телячью вырезку, коробку с тортом 'Прага', бутылку 'Советского шампанского', сыр и купленный на рынке, кружок домашней колбасы.

– Ничего себе, - восхищенно выдыхает рыжая, - повезло тебе подруга, богатея подцепила.

– И где ты все это достал?
– пристальный взгляд Светки пытается прожечь меня насквозь, - ограбил кого-то?

– Где взял, там уже нету, - усмехаюсь я, - и вообще, за такие предположения я могу обидеться.

– Но все-таки, откуда деньги?
– шатенка обводит рукой выложенные на стол продукты.

– Как утверждал самый мудрый человек древности - царь Соломон в своей книге 'Екклезиаст', 'от многих знаний, многие печали', - хладнокровно говорю я.

Лицо девушки каменеет.

– Свет, - предупредительно поднимаю руку, гася назревающий взрыв, - это мои деньги. Отчитываться перед тобой и рассказывать, откуда они, я не буду. Но даю слово, что ни один честный советский человек в процессе их добывания не пострадал. Да и стоит это все это не так много, чтобы закатывать разбирательство.

Шатенка с шумом выдыхает. Рыжая с интересом смотрит на меня.

– Какой загадочный парень, я просто заинтригована - вкрадчиво мурлыкает она, - граф Монте-Кристо прямо.