Последний Страж
Шрифт:
Кхадгар делал также попытки сообщать новости Медивху, но мага совершенно не интересовала обстановка в королевстве. Его беседы с Гароной становились все реже, и пару раз Кхадгар обнаружил, что Медивх покинул башню, не предупредив его. Даже находясь в башне, маг казался недосягаемым. Несколько раз Кхадгар натыкался на него, когда он сидел в одном из кресел в обсерватории и бездумно глядел в черную азеротскую ночь. Он был теперь более угрюмым и раздражительным, более склочным и ворчливым, чем прежде.
Его недовольное состояние духа не укрылось и от других обитателей башни. Мороуз, выходя из покоев хозяина, не раз посылал Кхадгару покорный взгляд, исполненный долготерпения мученика, А Гарона как-то раз даже сама заговорила об этом. Они тогда сидели, рассматривая «карты всех известных географам земель». А поскольку все эти карты делались в Штормбурге, они отличались прискорбной неполнотой, даже когда дело касалось Лордаэрона.
– Скажи, он всегда такой? – спросила она.
– У него часто меняется настроение. – Кхадгар попытался уйти от ответа.
– Это, конечно, так; но когда я впервые увидела его, он казался более живым, заинтересованным и уверенным в себе. А сейчас он какой-то…
– Рассеянный? – подсказал юноша.
– Одурманенный, – поправила Гарона, скривив рот в гримасе отвращения.
Кхадгар не мог не согласиться. Позднее, этим же вечером, он поднялся в обсерваторию и доложил магу о том, что в башню поступило большое количество писем с лиловыми печатями, и все просили о помощи.
– Орки – не демоны, – ответил маг. – Они состоят из плоти и крови, а следовательно, это забота воинов, а не чародеев.
– Но в письмах сообщают ужасные вещи, – настаивал Кхадгар. – Судя по всему, земли, прилегающие к Черной Топи, уже опустели, и беженцы потоками устремляются в Штормбург и другие крупные города Азерота. Их там здорово прижало.
– И поэтому они полагаются на то, что Страж тотчас же поспешит на выручку! Мало того что я сторожу башни Нижнего Потока, держу демонов в узде и пытаюсь исправить ошибки, допущенные этими дилетантами! Теперь я должен еще и спасать их от других рас? Может быть, в следующий раз меня попросят поддержать Азерот в торговых распрях с Лордаэроном? Подобные вопросы не должны нас заботить.
– Азерота может вообще скоро не быть, если вы сейчас не поможете! Лотар…
– Лотар глупец, – буркнул Медивх. – Старая наседка, которой повсюду мерещатся угрозы. И Ллан ничуть не лучше – считает, что его стены не возьмет ничто на свете! А Орден – все эти могущественные маги, которые постоянно ссорились, и спорили, и брызгали слюной, и были настолько поглощены своими внутренними раздорами, что теперь у них не осталось силы, чтобы отразить нападение извне! Нет уж, юноша Верный, все это мелочи. Даже если орки и возьмут Азерот – что же, им ведь тоже понадобится Страж, и я смогу так же служить и им.
– Но, учитель, это же…
– Святотатство? Кощунство? Предательство? – Маг вздохнул и пощипал свою переносицу. – Может быть. Но я человек, которого сделали стариком задолго до срока, и я дорого заплатил за свою внутреннюю силу. Позволь же мне побрюзжать на механизмы, правящие моей жизнью. А сейчас иди. Я дам ответ завтра утром.
Закрывая дверь, Кхадгар слышал, как Медивх добавил:
– Как я устал заботиться обо всем на свете! Когда же я смогу позаботиться о себе?
– Орки атаковали Штормбург, – объявил Кхадгар.
Со времени разговора с магом прошло три недели. Он положил полученное послание на стол между собой и Гароной. Женщина-полуорк воззрилась на конверт с лиловой печатью, словно это была ядовитая змея.
– Мне очень жаль, – наконец произнесла она. – Как правило, они не берут пленных.
– В этот раз орки были отброшены, – продолжил Кхадгар. – Войска Ллана отбросили их еще до того, как они успели достигнуть городских ворот. По описаниям это больше всего похоже на Кровавую Глазницу Килрогга и на Молот Сумерек. Судя по всему, их основные силы действовали недостаточно скоординированно.
Гарона, по-бульдожьи фыркнув, презрительно произнесла:
– Молота Сумерек никогда не отправили бы на штурм крепости. Скорее всего, Килрогг хотел просто уничтожить соперника и использовал Штормбург для этой цели.
– Значит, даже во время битвы они не перестают ссориться и предавать друг друга, – задумчиво проговорил Кхадгар. Он подумал, не те ли отчеты, что он посылал Лотару, снабдили последнего необходимой информацией, чтобы отразить нападение.
Гарона пожала плечами:
– Совсем как люди. – Она показала на высокую стопку книг на библиотечном столе. – Ваша история полна всевозможных отвратительных событий. Благородное происхождение, наследственность и родовая честь оправдывают любые убийства, резню и геноцид, народа, по крайней мере, честна в своей неприкрытой жажде власти. – Она мгновение помолчала, а затем добавила: – Я не думаю, что могла бы чем-нибудь помочь им.
– Оркам или Штормбургу? – уточнил Кхадгар.
– Ни тем, ни другим, – ответила Гарона. – Я ничего не знала о готовящейся атаке на Штормбург, если ты на это намекаешь, – хотя любой, в ком есть хоть кроха здравого смысла, мот бы сообразить заранее, что Орда при первой же возможности ударит по самой крупной мишени. Ты и сам это знаешь. И ты знаешь также, что теперь они отойдут назад, перегруппируются, убьют парочку своих вождей, а затем вернутся с еще большей армией.
– Да, я догадываюсь, – согласился Кхадгар.
Гарона добавила:
– И ты, конечно, уже отослал письмо Первому Рыцарю в Штормбург?
Кхадгар считал, что ему удалось сохранить непроницаемое выражение, но женщина-орк, поглядев на него, широко ухмыльнулась:
– Да, вижу, так оно и есть.
Кхадгар почувствовал, как его лицо заливает румянец, но продолжил свою мысль:
– Собственно, то, о чем я хотел тебя спросить, – это почему ты не доложила ничего своим хозяевам?
Зеленокожая женщина откинулась на спинку кресла: