Последний танец Марии Стюарт
Шрифт:
Но она смотрела. Она видела, как корчились и умирали беспомощные люди.
Через несколько минут они оставили поле боя позади и направились к Дамбертону, в сторону побережья. Им пришлось галопом скакать через поля, подготовленные для посева. Но вражеская армия не стала преследовать их. Джордж и Уилл довольно далеко отстали от них.
Неожиданно перед ними появилась группа мужчин, потрясавших серпами и мотыгами.
– Ты здесь не пройдешь, шлюха! – завопили они и бросились к лошади Марии, пытаясь свалить ее острыми лезвиями. Лошадь попятилась и встала на дыбы. Взгляды нападавших были полны ненависти; они размахивали
– Взять ее! – крикнул кто-то.
Ну конечно, это же земли графа Леннокса.
Мария развернула лошадь и поскакала назад. Путь в Дамбертон был отрезан, и не осталось никакой надежды попасть туда. Они не могли проехать через Глазго, где горожане в основном поддерживали лорда Джеймса, или пересечь широкий залив Клайд, поскольку это были владения Ленноксов. Враги соорудили живую преграду вокруг ее собственной крепости.
При отступлении они с лордом Хэррисом встретили Уилла и Джорджа.
– Мы не сможем проехать в Дамбертон, – тяжело дыша, сказала Мария.
– Нужно двигаться на юг, – ответил Хэррис. – Дорога лежит через дикие места в горах и болотах Галлоуэя, но я знаю проходы, в отличие от наших преследователей. Нужно там родиться, чтобы знать их, и, слава Богу, жители тех мест все еще преданы вам. Сможете ли вы выдержать такое путешествие?
Он смотрел не только на Марию, но и на Джорджа, Уилла, лорда Ливингстона и собственного сына.
– С Божьей помощью мы сделаем это, – сказала Мария.
– Тогда вперед! – Хэррис пришпорил лошадь и повел маленький отряд через поля на юг.
Он говорил правду. Когда цветущая долина реки Дун – со звездочками фиалок, усеивавшими берега, дикими сливами в белом цвету, пастухами и стадами овец – осталась позади, они оказались среди горных троп с бурными ручьями и водопадами между темных скал. Пышная зелень заливных лугов сменилась коричневыми утесами, поросшими мхом и вереском. Небо было огромным, с неторопливо проплывавшими облаками, которые отбрасывали тени на склоны ущелий. К началу вечера облака сгустились и потемнели, а в воздухе повисла тонкая изморось, оседавшая на одежде и делавшая ее влажной. Им приходилось внимательно смотреть под ноги на скользких камнях.
Даже более ровные места изобиловали опасностями: в невинно выглядевших зарослях вереска и осоки скрывались глубокие овраги. Они шли по тропам и перевалам Гленкенса, горной долины вокруг холодной реки Кен, впадавшей в озеро десятимильной длины.
Мария одновременно видела и не видела все это. Ей и раньше приходилось делать такие вещи; в ее жизни было немало безумных скачек, обычно по ночам или с преследователями, готовыми настигнуть беглецов. Она путешествовала по опасным болотам и перевалам в поездках по Приграничью и однажды даже угодила в трясину. Но тогда все было по-другому. Босуэлл так или иначе находился где-то рядом. Никогда еще она не испытывала приближения конца – последней отчаянной попытки найти выход. Раньше она всегда имела какой-нибудь пункт назначения: Инчмахоум, Данбар, Эрмитаж, Кинросс. Теперь она не имела представления, что делать дальше, и любое место, куда она направлялась, представлялось не целью, а возможным укрытием, где она выступала в роли просительницы.
Они ехали вдоль западного берега реки Кен, теперь уже значительно медленнее из-за усталости. По словам лорда Хэрриса, они приближались к большому озеру. Тонкая изморось сменилась дождем, и видимость заметно ухудшилась. Внезапно Хэррис остановился и указал в сторону озера. Мария тоже остановилась и посмотрела туда. За пеленой дождя она едва могла различить силуэт замка на берегу озера.
– Замок Эрлстоун, – сказал Хэррис. – Он принадлежал лорду Босуэллу.
Принадлежал, а не принадлежит…
– Возможно, там мы сможем найти убежище. Не знаю, кто сейчас удерживает замок, но там могли остаться его верные слуги.
Глаза Марии наполнились слезами, но она сердито смахнула их. Босуэлл никогда не упоминал об этом замке, который, по-видимому, не принадлежал к числу его любимых мест. Но может быть, может быть, это знак его заботы о ней, которую он всегда проявлял каким-то непостижимым способом.
– Да, – согласилась она. – Давайте попробуем.
Они обогнули озеро и направились к старому замку. Внутри не теплился ни один огонек.
– Это был замок Синклеров, – пояснил Хэррис. – Он принадлежал матери лорда Босуэлла.
Но кто обитает в нем сейчас? Мать Босуэлла жила в Морэме. Когда они подъехали ближе, то увидели пустой двор, утопавший в грязи. Там они остановились и сгрудились под проливным дождем. Наконец лорд Хэррис спешился и направился к крыльцу, увязая в грязи. Он отряхнул глину с сапог и медленно поднялся по ступеням. Еще до того, как он подошел к двери, Мария тоже спешилась и последовала за ним, высоко подобрав юбки. Хэррис подождал ее возле старинной деревянной двери, обитой железом; должно быть, она относилась ко временам Роберта Брюса [4] .
4
Роберт Брюс – король Шотландии с 1306 по 1329 год, один из величайших шотландских монархов, организатор обороны страны в начальный период войны за независимость против Англии, основатель королевской династии Брюсов (примеч. ред.).
Мария постучала. Сырое дерево приглушило звук; тогда она ударила сильнее, так что они услышали гулкое эхо внутри. Не слышалось ни лая псов, ни голосов слуг, ни ржания лошадей, ни мычания коров. Лишь тогда она поняла, какая тишина стоит в замке.
Замок был брошен и заперт. Она принялась лихорадочно колотить в дверь. Там должен быть кто-то, должен… Этот замок принадлежал Босуэллу, ее защитнику.
– Не оставляй меня на растерзание врагам! – умоляла она его. Лорд Хэррис изумленно посмотрел на нее. Потом он понял, к кому она обращается.
– Пойдемте, ваше величество, – сказал он и надел ей на голову упавший капюшон. Ее волосы промокли, и по щекам сбегали струйки воды.
«Ты должен быть там!» – прошептала Мария, прижавшись лицом к двери. Но замок ответил мертвым молчанием. Она начала всхлипывать, как ребенок, прислонившийся к сырому дереву.
«Его нет, и все закончилось. Не осталось ничего, кроме смерти и пустоты внутри, снаружи и повсюду вокруг меня, навсегда и навеки».
– Если хотите, мы можем стать лагерем здесь, во дворе, – предложил Хэррис. Мария в ужасе покачала головой.