Последний тайник
Шрифт:
Однако мне не удалось скрыть волнения, когда, повертев свою находку в руках и содрав с нее коралловые наслоения, Кассандра поднесла ее к моему лицу и я увидел, что это не что иное, как массивный золотой перстень с какой-то блямбой, изготовленной из того же материала.
13
Безрезультатно пошарив по поверхности рифа в поисках каких-нибудь других металлических предметов и израсходовав на это три четверти имевшегося в наших баллонах запаса воздуха, мы включили свои буксировщики на максимальную мощность и поплыли обратно на «Мидас». Через десять минут мы уже карабкались, помогая друг другу, на расположенную в кормовой части судна платформу, чувствуя на себе укоризненный взгляд Брауна. Он, конечно же, догадался, что Хатч не давал нам разрешения использовать устройства, которые висели сейчас у нас на спинах. Но прежде чем Браун успел вымолвить хотя бы слово, мы наперебой стали рассказывать ему о нашей встрече с акулой, и он, оставив нас в покое, тут же подозвал своих подчиненных. Он велел двум из них взять противоакульи дубинки и опуститься на глубину, к затонувшему судну, где все еще продолжали работать несколько водолазов.
Снимая с себя снаряжение, я старался сохранять спокойствие и напряженно размышлял о происшедшем с нами инциденте. Наконец, не выдержав, я решил поделиться своими сомнениями с Касси.
— Странный это был случай, — произнес я, смывая пресной водой из шланга остатки морской воды со снаряжения, которое только что снял. — Акулы нападают на людей таким вот образом только в фильмах, рассчитанных на дилетантов. И чего эта тварь так взъелась на нас?
— Знаешь, а ведь виновата в этом, наверное, я.
— Ты?! Почему?
— Смотри… — Касси повернулась ко мне спиной и коснулась пальцем своей ноги. На ней был виден едва заметный след от крови, медленно сочившейся из маленькой ранки на ягодице — там, где заканчивался купальник.
— И где это ты умудрилась пораниться?
— Не знаю. Думаю, что, когда мы играли с черепахой, я зацепилась за выступ коралла, но сама этого даже не заметила.
— Тогда все понятно: акулы чувствуют запах крови на расстоянии нескольких километров.
— Да, обоняние у этих тварей отменное. Впредь я обязательно буду надевать неопреновый костюм, даже если вода будет очень теплой. Кстати, — мягко произнесла Кассандра и взяла меня за руку, — ты вел себя довольно глупо, но очень мужественно. Я никогда этого не забуду. — В ее глазах светилось восхищение. Приподнявшись на носочки, она быстро, но очень нежно прикоснулась своими влажными губами к моим губам.
Положив вымытое пресной водой снаряжение на просушку, мы поспешно направились в мою каюту. По дороге нам, однако, пришлось зайти в медпункт, чтобы продезинфицировать рану Касси и наложить шов на моей порезанной ладони.
Войдя наконец-таки в каюту, мы увидели профессора Кастильо, который лежал на койке в одних трусах и что-то читал. При нашем появлении он едва не свалился на пол.
— Прежде чем заходить, могли бы и постучать! — сердито буркнул профессор, натягивая штаны.
— Извините, проф, мы просто очень спешили, — ответил я, не обращая особого внимания на негодование Кастильо. — Подойдите-ка сюда, вас наверняка заинтересует вот это.
Касси запустила пальцы за чашечку купальника и вытащила предмет, который мы нашли на рифе. Она положила его на стол, замочив при этом лежавшие там листки.
— Что это может быть? — тихо спросил я.
— Я бы сказала, что это перстень, — так же тихо произнесла Кассандра.
— Я и сам вижу, что это перстень. Однако он не похож на обычные современные перстни. Уж слишком большой.
— Можно взглянуть, что вы там принесли? — услышал я за своей спиной голос профессора.
— Ну конечно. Мы и пришли сюда, чтобы показать его вам, — ответил я, отступая в сторону.
Профессор открыл одну из своих коробок и достал оттуда лупу, которую, как говорил мне Кастильо, он всегда брал с собой, куда бы ему ни приходилось отправляться. Зажав найденный нами предмет большим и указательным пальцами, профессор посмотрел на него через лупу.
— Ну и дела! — произнес он после довольно продолжительного молчания.
— Что значит «ну и дела»? — нетерпеливо спросил я.
— Этот предмет похож на перстень…
— Этот предмет похож на перстень… — повторил я, имитируя голос профессора. — Тут, я вижу, собрались великие специалисты по перстням.
Профессор Кастильо повернулся ко мне и, насмешливо посмотрев на меня поверх очков, закончил свою фразу:
— …однако это вовсе не перстень.
Мы с Кассандрой обменялись непонимающим взглядом.
— А что же это тогда такое, профессор? — спросила Касси, и я заметил, как она напряглась.
— Это, дорогая моя, печать. Печать тамплиеров. Теперь мы уже втроем с огромным интересом стали разглядывать золотую штучку, которую профессор держал в руках.
— Она находилась в нескольких метрах от того места, где я нашел колокол, — тихо сказал я, разгадав немой вопрос Кастильо.
— А больше там ничего не было? — осведомился профессор, не отрывая взгляда от печати тамплиеров.
— Нет, больше ничего. По крайней мере, в радиусе десяти метров, — задумчиво ответила Кассандра.
— Но ведь там все-таки может быть что-то еще, да? Риф ведь довольно большой!
— Ну, разве какой-нибудь очень маленький предмет. Если бы там находились более-менее большие предметы, приборы «Мидаса» наверняка засекли бы их, — сказала Кассандра, а затем уныло добавила: — Теперь у нас уже не осталось времени на то, чтобы вернуться на риф и прочесать его вдоль и поперек.
— Но если мы поговорим с Хатчем, то, возможно…
— Вы что, шутите? — поспешно возразила Кассандра. — После всего, что произошло вчера в конференц-зале, он, без сомнений, просто вышвырнет вас за борт. Вы ведь собственными ушами слышали, что магнетометр ничего, кроме затонувшего судна, в радиусе одной мили не обнаружил, а это значит, что мы вряд ли сможем найти что-нибудь помимо того, что нам уже удалось отыскать. Хатч ни за что не согласится потратить на обследование рифа даже один день. Впрочем… — Кассандра вдруг вздрогнула и замолчала.
— Что случилось, Касси? — Я пристально посмотрел на Кассандру, удивляясь резкой перемене в ее поведении.
— Впрочем… — задумчиво повторила она.
И вдруг Кассандра ахнула и снова замолчала. Глядя в широко раскрытые глаза мексиканки, я подумал, что ей в голову пришла какая-то идея, но она ничего по этому поводу не сказала, а лишь ткнула в меня указательным пальцем и дрожащим от волнения голосом спросила:
— А какие, по твоему мнению, у этого рифа размеры?
— Не знаю, — пробормотал я, слегка опешив от столь неожиданного вопроса. — Наверное, метров двадцать или тридцать в длину и метров восемь или десять в ши… — Тут до меня дошло, какая именно мысль посетила Кассандру, и я очень медленно договорил: — Ширину.