Последний торпедоносец
Шрифт:
— Допрём, — рассеянно ответил Сенька. Спросил: — Боишься?
— Знаешь — нет, — подумав, ответил Игорь. — В море сперва очень боялся. А тут — нет… О, идут.
Это подходили «иностранцы» — Николай, Генчо, Званко, Лешка. Генчо пёр на плече «дегтярь». Но буквально в ту же секунду с другой стороны появились и Денис с Борькой и Сашкой. Они мирно катили тележку, в которой покоился миномёт.
— О, здорово, — восхитился Сенька, — может, так и попрём?!
— На, — Денис передал ему треногу. Сенька водрузил её на спину и охнул:
— Мама моя… Командир, а доплата за вредность?!
— Хватит трепаться… — Денис решительным движением забросил за плечи «упряжь» с опорной плитой и встал прямо. — Никому ничего напоминать не надо? — все замотали головами. — Ну и отлично. Будет тяжело, ну да когда нам было легко? Взялись — пошли!
Сашко сразу бесшумно ушёл вперёд. Ствол взвалил на себя Борька. Остальным досталось по два ящика мин, немедленно придавивших плечи нешуточной тяжестью. Игорь увидел, что Генчо прикусил губу — пулемёт-то и сам по себе нелёгкий, да ещё запасные диски… Денис коротко приказал:
— Генчо — диски по одному всем, кто рядом.
— Давай мне, — Игорь подставил рюкзак первым и мысленно усмехнулся: наверное, это и есть военное братство… ой, а тяжело-то как!
— Попрыгали, — приказал Денис. Игорю это удалось, и он собой загордился. Прыжки оказались бесшумными, и Денис дал отмашку рукой.
А дальше начался переход.
Сашко сидел на коряжине и был совершенно незаметен — мальчишки прошли бы мимо, не окликни он их:
— Эу.
— Что? — мгновенно остановился Денис.
— А часового-то они тут всё-таки выставили, значит, знают про тропку, — неспешно сказал похожий на черепашку мальчишка. И указал длинным ножом на что-то, лежащее у ног. Игорь только теперь заметил, что у Сашко не финка, как у остальных, а слегка изогнутый кинжал-бебут. А у ног флегматичного немногословного парнишки лежал, задрав вверх чёрную бороду, человек в камуфляже. В его глазах стеклянно отражалась ущербная луна, и трава вокруг была тёмной. К коряжине был прислонен «калашников» со сложенным прикладом. — Только он, — Сашко встал, — кумарил, как у них обычно принято. И слона бы не заметил, — он вогнал бебут в обложенные серебром ножны. — Дальше чисто. Пошли.
Игорь отвернулся. Просто чтобы не смотреть на луну в глазах. Почему-то это было страшней всего. Сейчас он уже не ощущал себя таким смелым, как раньше. Но… дело в том, что это уже ничего не могло изменить.
Война оставалась войной.
Неизвестно, как Сашко различал тропинку — для Игоря всё вокруг было смесью тьмы и лунного серебра. И ещё — он очень устал, казалось, что поясница готова переломиться, а плечи вот-вот сойдутся перед грудью. Когда так устаёшь — даже не веришь, что это может кончиться. Поэтому Игорь не сразу воспринял короткую команду:
— Пришли.
Густая полоса кустов отделяла край поляны, на которую они вышли, от обрыва. Метрах в пятидесяти внизу — за ограждением из кипарисов — стояли буквой П несколько двухэтажных корпусов, перед ними — площадка с флагштоком. Комплекс казался бы совершенно заброшенным, если бы не два горящих прожектора (их лучи были направлены на площадку) и несколько видневшихся на крышах фигур.
Когда тут строили эти дома, никто не предполагал, что их будут использовать, как военную базу. Соответственно, и не заботились об их охраняемости. Поэтому часовые на крышах находились ниже поляны над обрывом, на котором располагались мальчишки. Это было им на руку.
— Через двадцать минут они выйдут на молитву, — Денис указал рукой, и ребята начали монтировать миномёт. — Надеюсь, эту штуку не разорвёт… Открывайте ящики. Все сразу.
Быстрая деловитая суета скоро улеглась. Юные диверсанты заняли места для боя. По кругу отправились шоколадки.
Игорь выложил рядом несколько магазинов и лёг удобнее. Луна светила как раз на «их» кусты, а это значило, что для часовых — даже если он будут смотреть изо всех сил — кусты сольются в чёрно-серебряную мешанину. Опасными могли бы оказаться тепловизоры, но их не было видно ни у кого из боевиков. И вообще — охрана тут была не слишком налажена. С одной стороны это радовало. Но с другой говорило яснее ясного о том, как уверенно себя чувствуют бандиты.
Игорь проверил прицел (он был перекинут на сто метров)и затвор. ППШ был готов к стрельбе. Провёл пальцами по рукояткам гранат, разложенных Сенькой. В кустах трещали цикады — этот звук по-прежнему был непривычен Игорю, громкий и назойливый…
— Внимание, — прошептал Денис.
— Алла-а-а… — понёсся со стороны комплекса тягучий вой. Через какое-то время из дверей — сразу из нескольких — начали выбегать люди. Молодые крепкие парни. Все бородатые, босиком, в камуфляжных штанах и майках. Они молча разворачивались рядами и опускались на колени. На первый взгляд, парней было не меньше ста. Гнусавый вопль возвысился…
Игорь оглянулся. Сенька нагнулся над прицельным приспособлением. Лешка держал у ствола мину. Борька, стоя на колене возле ящиков — вторую. Денис, примыкая к пистолету приклад, отрешённо смотрел перед собой. Потом начал поднимать оружие к плечу. Игорю казалось, что он делает это страшно медленно. Захотелось крикнуть: "Давай же!"
"Трататт!" — сказал «маузер». И тут же коротко, пыльно как-то, хлопнул миномёт, а через секунду медный разрыв вспыхнул среди недоуменно замерших молящихся.
Игорь нажал на спуск. Он не целился, а просто начал водить стволом, стараясь отчеркнуть мысль о том, что там — живые люди.
Мины рвались одна за другой. Старый миномёт работал исправно, хотя мальчишки толком и не умели с ним обращаться. Боевики рванулись к дверям — но именно двери были под прицелом всех ППШ и «дегтяря» Генчо, дверные проёмы — не такими уж и широкими, а с ручным оружием мальчишки обращаться умели.
Игорь бросал гранаты. Бросал изо всех сил, так, что рвало болью плечо. Немецкие «колотухи» летели дальше, но, кажется, не все взрывались. А «консервы» никак не получалось добросить точно. Ночь ухала, выла и свистела. Потом он снова стрелял… а потом оказалось, что он бежит вместе со всем по ручью, разбрызгивая воду…