Последний вагон в рай (Кай Санди - 6)
Шрифт:
– Теперь я готова выслушать вашу новость, леди - Халимат, - повернула Леди Сью великолепной формы голову в сторону старой боевой подруги.
– Есть некая конфиденциальная информация из "Помпеи", от нашего лучшего друга, господина Плотникова...
– Надеюсь, не очередное требование снизить налог на спиртное? осведомилась Великая Мать.
– Ну, эти требования давно перестали быть конфиденциальной информацией...
– Ее собеседница вскинула плечи.
– Речь о другом... Нам снова следует ожидать высоких гостей... Слишком, пожалуй, высоких...
– О Боже... Однако к этому все шло... Великий Тоод Деррил собственной персоной, надо полагать?
– Как не поразиться вашей проницательности, Яеди... Именно он. Со всеми чадами и домочадцами...
Наступила
– Внесите этот вопрос в повестку вечернего заседания...
Она сделала соответствующий знак сестре-секретарше и принялась массировать уставшие веки. Потом отрешенно добавила:
– Джейн все еще в приемной? Пусть ее примет Халимат.
* * *
Замысел Аймана-Торговца, под каковой кличкой Мустафа Халиль значился в файлах отдела Промышленной Информации "Дженерал Тренде", был гениально прост. Зародился он более трех недель назад, когда при очередной проверке тайника с Универсальным блоком у него возникли кое-какие подозрения. Подозрения эти укрепились, когда Центр подтвердил наличие в поступающих от Торговца сообщениях "примеси". Долго раздумывать над автором этой проделки не приходилось: если кто из здешних и мог мудрить с его тайником и блоком, так это лишь бесхитростный мошенник Циммерман. Территория Помпейской Колонии надежно охранялась от происков Контрразведки Материальной Республики и личных агентур всех трех Леди благодаря суровому норову бессменного атамана Колонии Сержа Плотникова и его присных. Сами же они интриг не плели по причине полупохмельного состояния и твердой уверенности, что воду в Зоне мутят только два вольнонаемных басурмана: подпольный ростовщик Борька Циммерман - шельма большая, но в делах необходимая, и "челнок" Айман Ибрахим - говорят, что "голубой", но с огромными связями человек. Если и интересуется мальчиками - так только залетными, вроде "кидалы" - Альхена, что крутятся в обеих столицах, прикрыв морду чадрой, и обслуживают приезжих с "особыми запросами". Оба - у всех на виду, и оба есть то, что они и есть. Не более.
Правда, Айман Ибрахим был еще и Мустафой Халилем - выпускником Исламского Университета, майором Контрразведки Метрополии в отставке, работающим сейчас на вышеупомянутую "Дженерал Тренде" - и да продлит Аллах ее дни. Образцовым семьянином и болезненно чистоплотным просвещенным мусульманином. Еще куда ни шло - четыре года изображать из себя грязного проходимца - и, собственно говоря, быть им все эти четыре года подряд, - но постоянно корчить из себя вдобавок к этому еще и педераста, бывало, порой выше его сил. Хотя и полезно бывало тоже. Иначе трудно было бы объяснить посторонним многое в поведении Аймана Ибрахима - ну, например, постоянные контакты со связником Альхеном и другой шушерой, крутящейся в основательно набитых заезжими авантюристами столицах. Такие столицы, как Дизерта, не могут жить, не притягивая к себе всяческую мразь со всей Федерации и не порождая ее, коли не случится таковой вовремя поблизости. А среди кого еще прикажете вербовать "шестерок" вот в таком вот чокнувшемся мире, как Химера-II?
Но вот Барух Циммерман, чью душу Айман до поры считал столь же невинной, как душа дитяти, что лезет пальцем в без надзору оставленную банку с вареньем, такой "шестеркой", как выяснилось, не был. Гадом, по сути дела, оказался Борька-ростовщик и должен быть за это наказан. Забарахливший блок был той самой каплей, которая переполнила чашу терпения Торговца. Четыре года угробил Айман на попытки раскрыть тайну существования - и не просто существования, но и совершенно загадочной неприкосновенности этих подземных мужских колоний и их роли во всем том, что происходит на этой дурацкой планете и окрест. И все эти четыре года Барух чудовищно путался у него под ногами.
Начал он с того, что охотно пошел на вербовку - в тот период пройдоха казался весьма подходящей кандидатурой на роль информатора - и в качестве такового долго морочил голову целому сектору разведки Комплекса. Барух вообще легко шел на вербовку - дело не особенно доходное, но и не пыльное. Об этом знали все, кроме особо секретных резидентов, разумеется. Потом,
Теперь Аллах назначил время расплаты. Раз господин Циммерман - кому же еще - проявил интерес к его маленькому кейсу, он его и получит. С помощью пройдохи Альхена. Ну не совсем его, а в точности такой же... Только не с аппаратурой связи, а, скажем, с героином. Здесь, на Химере, Барух его вскрыть не сможет и, конечно, захочет переправить "наверх", своим хозяевам. Ну что ж: и в этом Айман готов подсобить - отправить осточертевшего ростовщика под хорошим наблюдением и при надежном попутчике с "грузом" на Цирцею. Там Барух сдаст микрочип с информацией людям "Дженерал Тренде" и проследует дальше - прямо в лапы таможенников. Вместе с двумя килограммами наркоты, которые обеспечат незадачливому курьеру практически бессрочный отдых на Фронтире или в другом федеральном исправительном учреждении. Для этого нужно будет только организовать анонимный звонок по "номеру, гарантирующему конфиденциальность" и - для особо бестолковых чинов полиции - радиомаячок в "чемоданчике". Так что Барух вынужден будет прийти к выводу, что ворованное добро на пользу не идет...
Настоящий же "засвеченный" чемоданчик тихо-мирно уйдет с "кидалой" Альхеном куда положено - пусть эксперты Компании разберутся со своей забарахлившей электроникой и пришлют исправный комплект.
Вернувшись с конфиданса на заброшенном складе, Айман долго отмывался под комбинированным душем, приоделся чуть лучше обычного и направился через все спецпоселение на свой ежевечерний чай к доктору Глебову. Доктор был порядочным чудаком, любил пользоваться в своей практике народными средствами всех времен и народов и выслушивать всяческие хрипы и бурчания в утробе пациентов, прижимая к их чреву или спине свое основательных размеров ухо - мягкое и волосатое. Это не мешало ему пользоваться непререкаемым авторитетом в спецпоселении и далеко за его пределами. Вершиной его профессионального признания была история с излечением одним из древнейших народных способов (испугом) запора у самой Старухи - Леди Сью. История, разумеется, огласке не подлежала, но ходила в народе из уст в уста. Казавшаяся всем несколько странной близость слегка фанатичного и весьма корыстного поклонника ислама и атеиста-бессребреника проистекала из тщательно скрываемого от мира родства их душ и взаимной теплой заботы о состоянии предстательной железы Торговца, которая была для доктора любимым коньком и неиссякаемой темой для застольных бесед - а тут, согласитесь, требовался сведущий собеседник. Для Аймана же сей придаток был предметом легкого, но постоянного беспокойства, которое его как раз в такого собеседника и превращало.
* * *
После окончания деловой части встречи и омовения рук оба приятеля двинулись к чайному столу. Чай для Аймана был, по уже сложившейся традиции, представлен приготовленной по старому, как мир, рецепту чашечкой крепкого кофе, с которой он рядом с доком и устроился перед экраном - наступил час, когда местные студии гнали в эфир новости с комментариями. Программу новостей в семье дока Глебова почитали словно вид божественного откровения. Тут уж ничего не оставалось, кроме как проявить дружелюбное терпение.
Ничего, что касалось бы его лично, Айман от телевизора не ждал. Однако - дождался.
– Сегодня, во время проведения тщательно подготовленной силами планетарной полиции и таможенной службы Трассы операции, - торжествующе сверкнув глазами, сообщила спортивного вида дикторша после чего-то нудного и не запомнившегося Айману, - на орбитальном причале "Биг Мак" были произведены задержание и арест ряда лиц, намеревавшихся серьезнейшим образом нарушить планетарное и федеральное законодательство, касающееся циркуляции наркотических средств и нелицензированных биологически активных соединений. Надо ли останавливаться на том, что все задержанные принадлежат к тому самому полу, что за долгие годы своего господства на нашей планете привел экономику, культуру и идеологию Химеры в то состояние...