Последний вираж штрафбата
Шрифт:
— Пым-пым, и малышка снова вернется на свою дорожку. У нее в головке расположен хоть и маленький, но очень смышленый «мозг» на интегральных кремниевых схемах. А ее вестибулярному аппарату на гироскопах позавидует любой космонавт…
Оборонительное вооружение на самолете отсутствовало. Да в нем и не было нужды. Скорость и высота и так делали самолет практически неуязвимым. Впрочем, отсутствие пушек с лихвой компенсировалось наличием мощных средств радиоэлектронного противостояния и пассивной обороны — тепловых ловушек и дипольных отражателей, способных сбить с толку любую вражескую ракету, если она подойдет к самолету достаточно близко.
Оборудование радиоэлектронной борьбы обеспечивало ракетоносцу практически стопроцентную
В кабине вновь неожиданно возникла так встревожившая недавно Нефедова тема. Посреди стандартной процедуры предстартовой проверки правильности работы всех бортовых систем командир корабля вдруг невесело усмехнулся собственным мыслям и, поблескивая стальными коронками, загадочно пробасил:
— М-да, как говорится, любите, девушки, сюрпризы… А кстати, лейтенант, говорят на позапрошлой неделе разведчик там, куда мы сегодня потопаем, растворился без следа. Вроде ссылаются на тайфун…
Игорь сделал удивленное лицо. Он уже имел достаточно неприятностей из-за этой истории и не собирался наступать на одни и те же грабли во второй раз. Однако не прошло и трех минут, как командир вновь затронул тревожащий его вопрос. Выслушав доклады членов своего экипажа о готовности к взлету, майор Кабаненко пояснил:
— Командира пропавшей «тушки» я знал лично — учились вместе. Толковый мужик, заместитель командира полка по летной работе, летчик-снайпер, одно время испытывал новую технику. Я ему домой позвонил, жена в истерике. Ей про какой-то тайфун наплели. А мне знакомые синоптики говорят, что погода там была «миллион на миллион». Ураган стороной прошел… Может, ты чего скажешь, лейтенант. Все-таки разведка… Нам сегодня тем же маршрутом топать… Как говорится: «знал бы, где упал, соломку подстелил».
— Мне ничего не известно.
От глаз майора не могло ускользнуть, что, отвечая ему, лейтенант отвел глаза в сторону. «Вот ты какой! — впервые неприязненно подумал о чужаке командир экипажа. — Вроде свой — из ВВС, а себе на уме… Ну-ну… Давай, шифруйся дальше… Значит, прогуляемся вслепую. Только ведь и ты с нами в одной лодке…»
Между тем все было готово к старту.
— Внимание! — объявил командир и изобразил станционный колокол: — «Дзынь-дзынь-дзынь». Третий звонок. Всем пассажирам просьба занять свои места, провожающим покинуть вагоны. Провожающие дамочки, просьба не забывать в вагонах своих болонок. Остающиеся господа, доставайте носовые платочки и держитесь подальше от стоп-крана.
— Ту-ту! — из-за спины Игоря пропел паровозным гудком Славик.
— Поезд отправляется, — снова объявил командир.
Многотонная махина плавно тронулась с места.
— Чу-чух-чух, — весело запыхтел бортинженер.
Самолет выкатился из капонира и поехал по рулежным дорожкам к взлетно-посадочной полосе.
Несмотря на огромные размеры, многотонная машина легко оторвалась от земли. Они быстро набирали высоту. Справа в синеватой дымке виднелась Москва. На высоте около 11 000 метров самолет преодолел звуковой барьер и вскоре достиг крейсерской скорости. При переходе на сверхзвуковую его крылья приняли более обтекаемую стреловидную форму. Игорь профессиональным взглядом наблюдал за работой пилотов. У него создалось впечатление, что управляемость тяжелого бомбардировщика на уровне истребителя. Вскоре Игорь смог в этом убедиться лично, когда второй пилот отправился в уборную, а его пригласил на свое место. Пока еще не был включен автопилот, командир позволил Нефедову поработать с ручкой управления.
Вообще-то стандартно на дальнее патрулирование в Атлантику или Тихий океан бомбардировщики этой авиачасти летали через Баренцево море или море Лаптевых. Обычный полет над нейтральными водами Северного Ледовитого и Тихого океанов мимо Аляски и Японии и далее мог продолжаться 20–25 часов. По пути экипажу приходилось выполнять многочисленные дозаправки в воздухе, встречаться с натовскими истребителями.
Но в данном случае большой окружной путь был неприемлем, в первую очередь по соображениям секретности. Согласно плану операции, следовало нанести за десятки тысяч километров быстрый колющий удар. Для этого был проложен и согласован с союзниками специальный маршрут — напрямик к цели через Болгарию и Египет, далее над Красным морем в Индийский океан. Последняя поворотная точка маршрута перед входом в зону ожидания — у побережья Африки. Здесь торможение и дозаправка в воздухе.
После того как радист самолета примет особый код, подтверждающий разрешение на выполнение задания, самолет должен войти в пространство африканского государства, произвести пуск ракеты и сразу уходить. Оказавшись снова над нейтральными водами, следовало снизиться до предельно малой высоты в 200 метров, чтобы не давать отметки на радарах присутствующих в этом районе иностранных кораблей и самолетов, и уносить ноги со скоростью 900 километров в час.
Самым сложным в этом полете для Нефедова, кажется, была необходимость чем-то занимать себя в пути, чтобы убить время вынужденного безделья. Уже был прочитан от корки до корки старый номер журнала «Юность», которым снабдил Нефедова Славик, выпито три пластиковых стаканчика кофе из термоса бортинженера, а конца этому путешествию все не было видно.
Периодически второй пилот или штурман информировали представителя ГРУ о ходе выполнения задания. Пока все шло в штатном режиме, Нефедову полагалось только наблюдать, ни во что не вмешиваясь. Так он и поступал. Чтобы чем-то занять голову, Игорь стал думать о предстоящем вечером свидании с Мариной. В нагрудном кармане его оставшейся на аэродроме куртки лежали билеты на киносеанс какой-то сопливой индийской мелодрамы. Игорь и не заметил, как снова заснул под убаюкивающий гул турбин.
Его разбудил второй пилот. Выяснилось, что из Москвы все время приходят противоречивые распоряжения. Когда ракетоносец находился над Средиземным морем, неожиданно пришло сообщение следующего содержания: «Временно прекращайте движение по маршруту, вставайте в круг и ожидайте дальнейших приказов». Около сорока минут самолет описывал гигантские круги, бесполезно сжигая сотни галлонов керосина, в ожидании непонятно чего. Затем поступила новая вводная: садиться на военной авиабазе под Киром. Все это напоминало большую склоку придворных партий. Похоже, на самом верху нашлись желающие вновь разыграть уже почти битую карту одиозного африканского царька в борьбе за влияние на нового Генсека Леонида Брежнева.
— Большая политика! — только развел руками майор Кабаненко в ответ на недоумевающие взгляды подчиненных. — Мы ведь, братцы, — последний довод королей. Пока существует возможность договориться, они там у себя на Олимпе пытаются это сделать.
Сразу после посадки сверхсекретного русского «бомбера» египтяне закатили его в ангар, вокруг которого выставили двойное оцепление солдат. Уже ожидающий прибытия соотечественников атташе ВВС советского посольства усадил экипаж в свою огромную машину американского производства и повез на посольскую виллу, расположенную на берегу моря. Здесь летчикам предстояло ожидать, пока на уровне ЦК, Министерства обороны и КГБ все-таки сумеют окончательно договориться. Впрочем, после утомительного многочасового полета все были рады беспечно потягивать коктейль возле голубого бассейна с видом на море. Во всяком случае, особого энтузиазма, как можно скорее вернуться обратно в самолетную кабину, никто открыто не проявлял. Конечно, все они люди военные, и если прикажут, то сразу ответят «есть», но к чему суетиться, если есть возможность немного покейфовать на берегу экзотического теплого моря.