Последний занавес
Шрифт:
Дорога изгибалась между островками опавших листьев, наверху, повинуясь легким порывам ветра, поскрипывали замерзшие ветки, и Трой подумала: «А ведь я присутствую при похоронах лета». Внизу были ворота. Солнце зашло, и из ложбин сразу же начали выползать клубы тумана. «До ворот, — подумала Трой, — а потом назад, к террасам». За спиной, из леса, она услышала стук копыт и слабое шуршание колес. Вскоре показалась двуколка с Росинантом, а в ней, поигрывающая вожжами, в перчатках и меховом пальто, — мисс Орринкурт, судя по всему, справившаяся с недавней вспышкой гнева. Трой приостановилась, ожидая ее, та тоже натянула вожжи.
— В деревню еду, — пояснила
Трой влезла в двуколку.
— С лошадью управитесь? — спросила мисс Орринкурт. — Сделайте одолжение, а то я терпеть не могу.
Она передала Трой вожжи, а сама сразу принялась шарить в своих роскошных мехах в поисках портсигара.
— Задала я им там жару, — продолжала она. — Все отправились ужинать в один укромный уголок по соседству. Впрочем, какое там соседство! Это бог знает как далеко. Седрик, Пол, старуха Полин. Ну и публика! Все хвосты поджали. То есть, я хочу сказать, вы ведь видели, в каком я была состоянии, верно? И Нодди тоже. — Она захихикала. — Ну, дорогая, видели бы вы его. В этом шлеме, ну и во всем остальном. Этак гоголем входит в библиотеку и всем велит слушать. «Эта дама, — начинает, — моя гостья, прошу это всех зарубить на носу». Ну и так далее, много еще чего. Смех, да и только. Полин и Милли побледнели как смерть, а бедный маленький Седрик заблеял и замахал руками. Он заставил их всех извиниться передо мной. Ну что ж, — продолжала она со вздохом, — хоть какое-то разнообразие. А то в этой дыре такая скука. Ничего не происходит. И делать нечего целыми днями. Вот несчастье-то. Если бы кто-нибудь еще месяц назад сказал, что я буду ползать тут в этой доисторической телеге, я бы решила, что он чокнулся. Впрочем, в армии, наверное, еще хуже.
— А вы когда-нибудь были в армии?
— У меня со здоровьем не все в порядке, — с некоторым облегчением ответила мисс Орринкурт. — Бронхиальная астма. Меня назначили в АЗМВ [27] , но грудь взбунтовалась. Парни из оркестра жаловались: за моим кашлем они сами себя не слышат. Так что пришлось уйти. Потом взяли в «Единорог», на ввод. А потом, — просто закончила мисс Орринкурт, — меня заметил Нодди.
— И это был шаг наверх? — осведомилась Трой.
27
Ассоциация зрелищных мероприятий для военнослужащих (благотворительная организация, созданная в Англии вскоре после начала Второй мировой войны).
— А вы как думаете? Сами прикиньте. В общем, все понятно. Человек с его положением. Большая шишка. К тому же он очень милый. Я без ума от него, по-своему. Но ведь и о себе надо подумать, правда? Если сам о себе в этой жизни не позаботишься, никто о тебе не позаботится. Знаете, миссис Аллейн, между нами говоря, все тут было немного запутано. До вчерашнего дня. Слушайте, ну что делать девушке в такой обстановке, если впереди ничего не маячит, а? Любой, если у него есть мозги, скажет, что нечего.
Мисс Орринкурт сделала глубокий вдох и раздраженно фыркнула.
— В общем, с меня хватит, — заявила она таким тоном, как если бы Трой хоть слово сказала против. — Я не утверждаю, что он мне ничего не дает. Вот это пальто, например, оно довольно славное, верно? Оно принадлежало одной даме из ЖВС. [28] Я видела объявление о продаже. Она его ни разу не надевала. Две сотни, дешевка.
Дальше они ехали в молчании, прерываемом только стуком копыт Росинанта. Пересекли местную железнодорожную ветку, а там, за поворотом у подножия невысоких холмов, показались крыши домов деревни Анкретон.
28
Женская вспомогательная служба ВМС Великобритании.
— В общем, я хочу сказать, — вновь заговорила мисс Орринкурт, — что, когда согласилась приехать сюда к Нодди, понятия не имела, что меня ожидает. Вот те крест святой, не имела! Со стороны все вроде здорово. Замок наверху расположен, а мой врач говорит, что это хорошо для моей груди. Да и занятий особо никаких нет. Голос у меня не то чтобы очень, для танца не хватает дыхания, а в «настоящем театре» шея болеть начинает. Ну и что остается?
Поставленная в тупик самим вопросом (в который уж раз в Анкретоне), Трой сказала:
— Полагаю, после жизни в городе чувствуешь себя в деревне немного странно.
— Ну да, откровенно говоря, это как разминка перед смертью. Не то чтобы я считаю, будто здесь нельзя ничего устроить для демобилизованных. Ну, вы понимаете, о чем я. Воскресные вечеринки для этих ребят, развлечения всякие, игры. И никаких Анкредов. Правда, против Седрика я ничего не имею. Конечно, он один из них, но мне всегда казалось, что вообще-то они по-своему хорошо умеют коктейли смешивать. Я все продумала. Что-то ведь надо делать, планы выстраивать, а? Как угадать, что тебя за ближайшим поворотом ждет? Но когда я устрою вечер в баронском зале — никаких Анкредов. Это уж как пить дать, никаких Анкредов.
— И сэра Генри тоже? — поддела ее Трой.
— Об этом, — сказала мисс Орринкурт, — я позже подумаю, если вы понимаете, что имеется в виду.
— О Господи! — Трой невольно так и подпрыгнула.
— Еще раз повторяю, Нодди мне очень нравится. Но это странная жизнь, и с ней надо считаться. Приятно, доложу вам, когда есть с кем поговорить. С кем-нибудь не из Анкредов. Даже Седрику я не могу до конца довериться, ведь он наследник и не может смотреть на вещи моими глазами.
— Наверное, нет.
— Вот именно. Хоть вообще-то он очень мил со мной. — Тонкий голосок окреп. — И не думайте, будто я не знаю почему, — добавила мисс Орринкурт. — Ему, дурачку, все время не хватает наличных, и он хочет чтобы я использовала свое влияние на Нодди. Он остался с носом, когда эти плясуны сорвали свой куш, обратился к евреям, тоже без толку, а теперь не знает, куда и податься. Дома он боится показываться. Приходится ждать, пока я не определюсь так или иначе. Ладно, там видно будет. Мне в общем-то все равно, — беспокойно заерзала она, — лишь бы со мной все утряслось.
Они сидели друг против друга. Трой вгляделась в красиво подкрашенное лицо своей спутницы. Позади нее поднимался лес, подобный видению, недвижный, пронизываемый нитями тумана. На этом темном фоне лицо, подумалось Трой, напоминает посмертную маску работы какого-нибудь сюрреалиста.
В морозном воздухе что-то негромко прозвенело.
— По-моему, это кошка мяучит, — сказала Трой, останавливая Росинанта.
— Ну, вы даете! — закашлялась сквозь смех мисс Орринкурт. — Кошка мяучит! Не кошка это, а мои легкие, дорогая. Проклятый ночной воздух когда-нибудь прикончит меня. Может, подстегнете эту скотину?