Последний защитник для альвы
Шрифт:
Смеется. В его глазах веселые огоньки.
— Может и умеем, — она улыбается тоже, удержаться невозможно. — Только ты сам сначала определись.
— Я готов к любому повороту. Но твой отец хочет внука.
— Обязательно, — Ивен обнимает его. — Как думаешь, обед нас
* * *
Чудес, конечно, не будет.
И даже если в Льярьене, поначалу, еще будет казаться, что все легко, что Эйрик уже совершил невозможное, заставил всех поверить, и Ивен может по праву… Не может. Пока не может. Не сейчас. Много времени должно пройти.
Перед ней почтительно склоняют голову. Но за спиной презрительно кривят губы. Альва.
Эйрика откровенно боятся. И в глаза, и за глаза. Ивен сама пугается, видя его со стороны, занятого делами или обсуждающего что-то не с ней. У него меняется лицо, меняется голос, меняется взгляд. Без крика, без угроз, но так, что становится страшно. Ей самой порой хочется тихо отползти в сторону и провалиться под землю. Был ли он таким всегда? Или только за последний год пришлось научиться? Страшно… Страшно даже не за себя, за него. Но иначе им обоим не выжить и не справиться.
И все же, до самого Вальборга сложно поверить, что она королева.
Они приедут в замок поздно вечером, почти ночью. Эйрик устроит это специально, чтобы поменьше шумихи, встречающих, чтобы тихо пройти к себе и отдохнуть. Ивен тихо-тихо прошмыгнет в свои покои, как мышка, затаится. И будет благодарна за этот вечер тишины.
В замке отец… и так хорошо… Ивен будет почти до утра сидеть, рассказывать и слушать сама. И снова плакать от радости, от переполняющих чувств. Тихий вечер в кругу семьи.
А утром — торжественный прием.
Нет, прием будет вечером, но готовиться надо уже с утра. Чтобы сразу показаться перед всеми, рядом с королем, во всем блеске… Чтобы ни у кого больше не осталось сомнений. Одним махом.
У Ивен будут трястись руки.
Наряды, прически и украшения будут подбирать целый день. Суета… Потом Ивен будет смотреть и не верить — неужели это она? Никогда не была такой. Словно и выше, и благородней, и взрослее — она не девочка, нескладная и тощая, а изящная молодая женщина, словно фарфоровая статуэтка. Но альвийская кровь все равно бросается в глаза. И настоящий альвийский шелк, привезенный из-за моря. Альвийское золото и сапфиры, и сапфировые огромные глаза, удивленные и немного напуганные. Так, словно это не она и все это не с ней.
Эйрик будет держать ее за руку, как и обещал. Любовь и восхищение в его глазах. Да, она прекрасна, как никогда, и сама понимает, от смущения щеки заливает румянцем…
Минутная паника перед дверями в тронный зал.
— Помнишь, как ты запрыгнула ко мне в седло на переправе? — шепнет Эйрик на ухо. — Сейчас почти так же. Смотри только вперед и доверься мне. Страшно только первые десять раз, потом проще. Я с тобой.
Она крепко-крепко сожмет его руку.
И откроются двери.