Последний защитник
Шрифт:
– А как же я, сэр? – спросила Мэри. – Они убьют меня.
Кто-то барабанил в дверь.
– Не убьют. Скажешь, что я приставил шпагу к твоему горлу.
– Возьмите меня с собой. Прошу вас, господин. Хлорис мне обещала.
Я взглянул на бледную несчастную девочку, босую и беременную, в одной сорочке.
– Ради бога, сэр! – взмолилась она.
Я протянул к ней руки и перетащил в соседнюю мансарду. По сравнению с Хлорис Мэри вообще ничего не весила. Я закрыл окно и запер его на щеколду.
Позади меня раздался резкий крик. Хлорис перекатилась на бок и сжалась в клубок. Под ней образовалась лужа крови, которая расползалась по полу. Ее лицо было белым как мел. Она пыталась что-то сказать, но разобрать слова не представлялось возможным.
Я встал рядом на колени. Хлорис дернула меня за рукав и вымолвила:
– Оставьте меня. Заберите Мэри, уведите ее отсюда. – Она отпустила меня и схватилась за бок. – Дайте Мэри мой плащ. Она…
Рука Хлорис упала на пол. Голова ее поникла. Глаза были по-прежнему открыты. Мэри издала пронзительный вопль.
Из соседнего дома доносился звук расщепляемого дерева. Через секунду они взломают дверь в мансарду.
Я схватил наши плащи, лежавшие на кровати.
– Быстрее! – скомандовал я Мэри. – Возьми туфли и шаль Хлорис.
– Кто ты, черт возьми?! – спросил Фибс.
На улице стояла какая-то невысокая женщина. Ее голова едва доходила привратнику до груди. Она подняла на него глаза. Симпатичное лицо, широкое и румяное.
– Я Маргарет, сэр, – сказала она. – Пришла к госпоже Хэксби.
– И что, интересно, у госпожи Хэксби может быть с тобой общего?
Фибс оглядел женщину с ног до головы. Пухленькая куропаточка, подумал он, но не первой молодости, не такая, какие ему нравятся. Но кругленькая в нужных местах и, наверное, мягонькая, если ущипнуть посильнее, пока она не завизжит. Словом, аппетитная коротышка.
– Я беру одежду в стирку, – пояснила женщина, уставившись на него своими темными глазами. – Чиню тоже, если требуется.
– Работу ищешь, как вижу. Ступай прочь!
– Госпожа Хэксби просила меня прийти.
Женщина смотрела мимо Фибса, на мальчика, который прислонился к стене: бездельник всегда делал так, когда привратник не видел. У него в руках была корзина со щепками для растопки.
– Если не верите, пошлите своего парнишку, пусть назовет госпоже мое имя. Маргарет Уизердин. Сами увидите, что я не обманываю. Она именно меня просила прийти.
Фибс пожал плечами и бросил посыльному:
– Слыхал, парень? Маргарет Уизерс к госпоже Хэксби.
– Уизердин, – поправила женщина.
Привратник и ухом не повел:
– Сбегай и узнай, врет она или нет.
Мальчишка бросил корзину и помчался наверх.
– Стой! – заорал Фибс, и мальчик остановился. – Отнеси господам растопку, дурень! Почему ты до сих пор еще этого не сделал?
Один из минусов замужества заключается в том, что трудно остаться наедине с собой. Но это поправимо. Нынче утром Кэт отослала служанку забрать у сапожника пару башмаков из починки, а заодно заказать обед. Муж был наверху в чертежном бюро вместе с Бреннаном.
Вчера рано утром Кэт достала из ведерка для угля сверток. Позже она с помощью тряпки, смоченной водой, которую служанка принесла для умывания, отмыла с него большую часть грязи. Ее снова поразило мастерство, с которым были сделаны стежки. Кэтрин спрятала сверток в шкафу, где хранила летний балдахин и шторы.
Ее тяготила непрошеная ответственность. Она надеялась, что Элизабет заберет сверток еще день назад. Но дочь Ричарда так до сих пор и не пришла. Почему? Если люди Бекингема по-прежнему наблюдают за чертежным бюро, герцог вряд ли станет возражать против того, чтобы Элизабет пришла навестить Кэт. А впрочем, кто его знает.
Кэт хотелось отнести злополучный сверток вниз – пусть его заберут мусорщики. С другой стороны, эта находка вызывала в ней нездоровое восхищение и поневоле притягивала, словно некая позорная тайна.
Она прошла в спальню и открыла шкаф. Через мгновение сверток уже был у нее в руках. Она поднесла его к окну и тщательно ощупала.
«Длинная шкатулка или коробка, – подумала Кэт, – прямоугольной формы. Небольшое возвышение в центре на одной стороне – видимо, замок на крышке шкатулки».
Если вскрыть сверток, она, по крайней мере, будет знать, с чем имеет дело. Разве она не имеет на это права, раз уж так рискует, храня его? Кэт нащупала в кармане нож. Лезвие было тонкое и хорошо наточенное, с острым концом.
Она просунула лезвие в идеальную петлю стежка. Шов разошелся. Однако на этом Кэт и остановилась. Господи боже, этих стежков там было великое множество, сотни, словно бы портной, нет, швея – это точно была женщина – никак не могла решиться расстаться со свертком.
На лестнице послышались шаги. Кэт тихо выругалась и сунула сверток под шторы внизу шкафа. Выпрямилась, смахнула с юбки кусочек нитки.
В дверь постучали. Она прошла через гостиную и открыла дверь так резко, что посыльный привратника чуть не упал внутрь.
– В чем дело? – спросила Кэтрин. – А-а-а, растопка. Наконец-то! Мне едва хватило утром. Оставь у камина.
Мальчик повиновался, произнеся через плечо:
– Господин Фибс говорит, там какая-то женщина спрашивает вас. Прачка по имени Маргарет.