Последний Завет
Шрифт:
— Нет, — перебил следопыта Дуго, — я не думаю, что мы виноваты в том, что эти фанатики напали на деревню Лиственников. Просто случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Мир меняется. То, что происходит, затрагивает всех без исключения. Даже если Лиственники желали остаться в стороне от разгорающегося конфликта, у них ничего не вышло бы.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — кивнул Герман, — ты хочешь сказать, что я неправильно поступаю, возвращаясь во Франкфурт, что Ветродувам тоже не удастся остаться в стороне…
— Что ж, ты все понимаешь, но это твое решение, твой выбор и твоя ответственность. Каждый делает свой выбор и отвечает за свои дальнейшие поступки. — Пилигрим пожал плечами. —
— Ну? — выдавил Герман.
— Они зачищают всю местность вокруг логова Ангелов. Вот в чем все дело.
— Ты хочешь сказать, что их логово где-то здесь неподалеку?..
— Да. И деревня Морганы, и Дрезден, и, наверное, еще с пяток населенных пунктов, расположенных тут неподалеку, попали в эпицентр событий. Вспомни нападение на охотников местного клана на реке, ведь они приехали, чтобы расправиться с ними… После стольких лет наблюдений и изучений Ангелы принялись за дело всерьез. Я думаю, они взялись за зачистку территории от всех, кто так или иначе может собрать сведения об их местонахождении.
— Ты уверен? — спросил Герман.
Близость базы врага вызвала у него странное чувство — с одной стороны, ему хотелось выяснить, где она находится, с другой — убраться от опасности подальше.
— Я не настолько стар, чтоб не суметь связать несколько ниточек. В былые времена меня называли Дуго-который-всегда-докопается-до-сути. К тому же после того, как у моста ты пошел проверить Франца, тот пленный Меганик рассказал много всего интересного. В том числе и о том, что патрульная машина Ангелов как раз выползла из этой самой неуловимой и ненаходимой базы. Да и с Ченом я переговорил. Он сказал, что километрах в шестидесяти к югу есть местность, которую Лиственники называют Стопой Дьявола. Любой, кто туда уходил, больше не возвращался. Вполне можно предположить, что эти несчастные натыкались на логово Ангелов.
— Хоть кто-то должен был что-то увидеть, какие-то слухи могли дойти, — заметил Герман, — да нет, вряд ли их база находится здесь.
— Тот Меганик сказал, что Ангелов защищает рука господа.
— И что это за рука такая?
— Скорее всего, эти слова — обычный бред фанатика, но вполне возможно, что речь действительно идет о какой-то охранной системе, носящей название Рука Господа…
В это мгновение возобновилась стрельба.
— Черт, опять началось! — сказал Герман.
— Ладно, потом обсудим. — Дуго приподнялся и осторожно выглянул из-за края стены…
После недолгого затишья враги, посовещавшись, приняли решение окружать деревню и приступили к исполнению своих планов немедленно. Чен Ли отдал приказ, и стрелки рассредоточились по периметру, прикрывая стены. Люди на вышках орали минометчикам, задавая координаты, те корректировали огонь. Меганики палили по наводчикам. Один из Лиственников, засевший на башне, вскрикнул и, кувырнувшись через перила, полетел вниз.
С низким гулом к краю леса подъехал весь ржавый, едва ли не разваливающийся от старости грузовик. В кузове стояла установка, состоящая из шести направляющих труб.
— Со стены! — перекрикивая выстрелы, заорал Дуго. — Все со стены! Немедленно!
Подавая пример остальным, он бросился к деревянным настилам. Люди ринулись вниз следом за ним.
Ракетная установка Мегаников заработала. Залп накрыл ворота, большой участок стены и одну из вышек. За спиной следопыта грохнуло. Удар был такой силы, что ему показалось, будто в спину врезался один из грузовиков Багажников. Германа швырнуло в воздух, он пролетел почти десяток метров и врезался в землю с такой силой, что еще одно мгновение — и затрещали кости. Целую вечность Герман, скорчившись, лежал на земле, хватая ртом отравленный гарью и пылью удушливый воздух. В ушах гремел
Три десятка Мегаников, несмотря на ожесточенное сопротивление Лиственников, смогли прорваться через разрушенную часть стены, и бой развернулся на территории деревни. Герман добрался до лежавшего в пыли дробовика, поднял и, направив стволы на бегущих через дыру в частоколе врагов, спустил курки. Пятерых Мегаников попросту снесло, еще троих или четверых тяжело ранило. На Германа тут же обратили самое пристальное внимание. Очередь едва не превратила его в решето, и Герман ринулся к углу ближайшего дома, чтобы там перезарядить двустволку…
Весь дальнейший бой закрутился для следопыта в одну тугую нескончаемую спираль. Он стрелял, в него стреляли. Свист пуль, дым, огонь, крики раненых, покалеченные люди, тянущие к нему руки в мольбе о помощи, убитые… Меганики то шли в атаку, отбрасывая клан Лиственников едва ли не к центру деревни, то, теряя бойцов, отступали за стену. Множество домов охватило пламенем, изуродованные, истерзанные пулями и осколками снарядов тела Лиственников и Мегаников лежали на улицах. Раненых клановцев относили в замок. Несмотря на серьезные потери, Лиственники продолжали обороняться. Одни погибали, другие уползали в замок зализывать раны. Во всеобщей неразберихе сложно было сориентироваться.
Герман обернулся и сквозь дым разглядел Густава. Великан волок на спине спасенный миномет и ухмылялся. Все лицо его покрывала сажа. Потом рядом грохнуло, и через брешь в стене снова хлынули Меганики. Герман вскинул двустволку и выстрелил…
Переломный момент в битве наступил ближе к вечеру, когда ни у клановцев, ни у Мегаников уже не осталось сил. К тому времени как миномет накрыл с таким трудом перезаряженную Меганиками ракетную установку, у Германа оставалось восемь патронов, не считая одной обоймы для маузера. Лиственники сражались за свои семьи и за свои дома. Меганики всего лишь исполняли приказ. А потому Лиственники бились яростно и до конца — им некуда было отступать.
Враг дрогнул. Оставляя на земле убитых, неполные два десятка Мегаников отступили к лесу. Их не преследовали: силы клана были порядком истощены и незачем было рисковать людьми.
Герман не помнил, кто закричал первым, но уже через минуту победный рев гремел по всей деревне. Они победили. Выстояли, столкнувшись с сильным, отлично вооруженным противником, они отстояли свою жизнь и будущее родного клана.
«Надолго ли?» — подумал Герман. По лицу текла кровь из рассеченной брови, но сейчас он этого не замечал…