Последняя Башня

Нечаева Екатерина

– Вы меня поняли?

– Да, я поняла тебя, – ее голос звучал необычно. Хрупкая как хрусталь, сокрытая грусть и невесомая печальная улыбка. Наверно, она поняла что-то еще кроме того, что я остаюсь жить. – Все причины к вызову лиссы на бой с этого момента теряют силу. Мое слово, свэрре Лиары, властительницы Элинора.

– Благодарю, Лиара, – я ощутила, как шевельнулось его плечо. Эльф склонил голову.

– Не стоит благодарности, Сэлн.

– Ты хоть понимаешь, против кого тебя выставили? Властительница решила уладить все проблемы одним ударом. И оскорбление Клану смыть кровью, и не отпускать тебя живой из Элинора, что считает ниже своего достоинства.

– Угу, ты знал и все-таки притащил меня сюда? – после выматывающего боя у меня не осталось сил даже нормально возмутиться, не то что ему врезать.

– Извини, – кажется, он покаянно опустил уши.

Порванные от немыслимых движений связки, растянутые мышцы, дикая усталость. Я полулежала, опираясь о дерево, рядом бежал кристально прозрачный ручей, и я с ленивой беззаботностью стряхивала с себя его брызги. Пели птицы, надрываясь так, как никогда не делают в человечьих лесах, но выходило приятно. Расслабиться бы… Ррухово солнце отражалось от воды, пробивалось сквозь мои неплотно сомкнутые веки, опаляло ресницы. Мне хотелось зажмуриться и уткнуться в колени, но как можно незаметнее морщась, я продолжала смотреть на Сэлна.

Он сам привел меня сюда. Приволок на руках, когда тело наконец прочувствовало, какому издевательству подверглось. И сейчас у меня нет сил даже держать глаза открытыми. Больно. Слепящая непрерывная обжигающая вспышка.

"Свет" это самое страшное ругательство в мире.

– Сэлн, знаешь… – я долго молчала, уже раскаиваясь, что начала.

– Что?

– В твоем Элиноре… Не так уж он и страшно смотрится, – он польщено ухмыльнулся на мои слова. Для меня это действительно сильный комплимент, – но почему здесь столько этого идиотского солнца??

– Магия древних властителей. Обычно всем расам нравится. Ну кроме твоей, разумеется.

– Если ты насмехаешься, я сломаю тебе что-нибудь попозже. Когда отдохну.

Опять молчание, нарушаемое только плеском ручья.

– У тебя слезы текут.

Я не выдержала и наконец зажмурилась. Не очень помогло, но не так больно хотя бы. Чужие чуткие пальцы стирали влагу с моих щек. Я не отстранилась, слишком устала.

– А тот эльф, он сильный воин?

– За две с половиной тысячи лет ни одного поражения. Владеет редким искусством боя и поэтому входит в Совет.

– Я у него один клинок вышибла.

Сэлн очень близко усмехнулся.

– Какой удар по его самолюбию, – осторожно убрал руки, словно только что осознав, что делает. – Завтра на грани сумерек и рассвета решится все. Если ты посчитаешь ритуал опасным… да, он опасен. Лучше не рискуй, ты совершила достаточно.

– Ну уж нет, должничок, – я оскорбилась. Лишиться бесплатного слуги на веки вечные? – Я участвую.

Сэлн где-то потерял завязку для волос и теперь они мягкой волной струились ниже лопаток. Темные как ночь, непроницаемо черные как привычная мне Тьма. Я не выдержала и уткнулась ему в плечо, прямо в густые шелковистые пряди, укрываясь от солнца. И глубоко вздохнула. Мне стало лучше.

– Эй, где-нибудь в ваших зарослях есть еда? – кто-то тормошил его за плечо и Сэлн недовольно распахнул глаза. Кай, кто же еще. Пришлось сидеть с ней всю ночь и сторожить ее сон, чтобы ни одна сво… никто не потревожил. После боя с Ликхаром, мастером танца со стихиями, на ней живого места не оставалось. Утром хотя бы стояла на ногах уже без помощи Сэлна, что к его удивлению, порадовало и немного успокоило.

Она сонно зевнула, поправив повязку от солнца на глазах, неизвестно откуда оторванный кусок ткани. Эльф пригляделся с ужасом. Непонятно когда и как, Кайенн сумела содрать с него любимый, расшитый рунами Клана пояс.

– Ну? Пошли завтракать, а то я съем тебя! – Она потормошила Сэлна, задумавшегося над способом возвращения обожаемой части одежды.

– Хорошо. Пойдем в… на вашем языке это что-то вроде таверны. Мы делим кухонные обязанности между собой и готовим, соблюдая очередность. Ты удивлена?

Кай ошеломленно хмыкнула.

– А перворожденные выкидывают помои с таким же одухотворенным лицом?

Сэлн предпочел этого не услышать, одну руку, поколебавшись, положил ей на плечо и повел краткими тропами. Кайенн шла не спотыкаясь и вертела головой, будто повязка не мешала ей видеть. Хотя и дралась она вчера полностью вслепую… По сравнению с таким боем не запинаться о каждый корень уже не кажется невыполнимым.

Она сразу уверенно нахватала себе еды с расставленных на траве подносов. На вопрос, как узнала, что там стоит, выкрутилась, что по нюху. Но Сэлн почему-то ей не поверил. Особенно когда она аккуратно разложила набранное вокруг себя и начала есть, ни разу не промахиваясь мимо блюда.

– Ты ведь видишь? – подозрительно спросил он.

– Да с чего ты взял?? Ой, смотри, вон наши идут, – на обиженно сопящего эльфа она вскоре перестала обращать внимание.

Лейс, безуспешно выдирая руку из цепких пальчиков воительницы, злорадно пытался на что-то намекнуть, глубокомысленно спрашивая, ну и как вам ночевалось вдвоем.

– Даже вспомнить нечего, – сокрушенно вздохнула Кай, до самого утра спавшая без задних ног, и после этого замолчали все.

Сэлн сдался на уговоры и провел их по Элинору, по всем его тайным и скрытым уголкам. Он сам часто поражался, что после долгих лет способен натолкнуться на что-то новое. Серебристые водопады, ярчайшие пугливые цветы, лужайки, где круглый год сливаются в безумном танце белоснежные бабочки и мелодично поют крошечные фейри. Показал даже сплетения пространства с сильнейшей временной магией, слишком об этом упрашивал Лейс. Там неизменно царит осень и сохраняется вечная весна. Эльфы не питают нежных чувств только к холодам и снегу, для остальных времен года у них всегда найдется место.

Нэд выглядел бледно, осунувшийся после бессонной ночи и иногда бросал в их сторону завистливые взгляды. Сэлн долго раздумывал, но так и не понял причины. И еще его занимала одна забавная мысль, которой он пока не давал развиться. Может, позже. Время ритуала приближалось. Спасение его народа, и если не повезет, последняя ночь для него.

Подходящее время для ритуала. Я почувствовала себя почти в своей тарелке, не смотря на то, что вокруг полно остроухих. Полная луна обостряла тени, усиливала и расчеркивала, делая отчетливее окружающий мир. Чуть-чуть изменяла, выделяя совсем не те черты, к которым привыкли. Древний Лес вокруг выглядел уже не таким Светлым, сосредоточенные эльфы смотрелись зловеще.