Последняя битва
Шрифт:
— Сначала надо твоих друзей спасти и вместе с ними ноги унести, — криво усмехнулся Сосновский. — О сохранении погон потом будем думать, если выживем. Но я не договорил. У меня есть условие.
— Внимательно вас слушаю, Сергей Иванович, — я напрягся, ожидая подвоха.
— Ты слушаешься меня. Беспрекословно! — заявил майор. — Руковожу я, ты и другие подчиняются, моментально, без споров и пререканий. Согласен?
— Если идем выручать Зорина, Аню и ребят, да, — твердо ответил я.
— Тогда действуем так, — деловито заявил майор. — Едем в Гавану. С машинами, слава богу, всё в порядке, поэтому первыми идут на
— Только нам на базе или в департаменте долго находиться нельзя, — обеспокоенно напомнил я. — Дорога каждая секунда.
— Не учи ученого, — ухмыльнулся майор. — Сам знаю…
Дом, в котором я прожил месяц, скрылся за поворотом. Я проводил его печальным взглядом. Почему-то возникла уверенность, что вижу его в последний раз. Бой с «тюленями» обошелся нам очень дорого. Там за чадящими дымом разбитым домом, остались лежать тела Хосе, Мигеля, Луиса, его мамы Марты, Аллы и Ивана, накрытые простынями. Я успел подружиться и привязаться к каждому, и теперь в этом разгромленном особняке с погибшими навсегда осталась частичка моей души. Но боли я сейчас не чувствовал, она придет потом, когда напряжение схлынет и всё останется позади. Всё внутри будто омертвело и застыло, не желая погружаться в печальную реальность…
Первыми двигались кубинцы на «апаче», за ними держа связь по рации, мы на «кадиллаке». Машины, стоящие на заднем дворе, как ни удивительно, уцелели. Только камешки оставили небольшие вмятины на кузовах, да осколки проделали пару-тройку дырок. Повезло.
За рулем сидел Володя, внимательно следящий за извивающейся впереди дорогой. Майор расположился рядом со мною, на заднем сиденье. В темно-зеленом бронежилете с несколькими передними кармашками, было некомфортно. Весил он не очень много, около четырех килограммов, предназначался для парня помощнее, и висел на мне как мешок. Но в целом ощущения от американского бронежилета М-1969, выполненного из нейлоновых нитей, были положительные. Он оказался гораздо удобнее и легче советского 6Б1. А мой дискомфорт был вызван исключительно непривычностью ношения подобных средств защиты.
В отличие от меня, майор и Володя, упакованные в точно такие же «броники», чувствовали себя как рыбы в воде. Кубинцы тоже подобрали себе подходящие варианты, с небольшими повреждениями. Спасибо Алле, она умудрилась подстрелить не только американского снайпера, но и уложить пулеметчика с парочкой рядовых бойцов попаданиями в голову. Ещё один банально истек кровью от осколков, прошивших бедра. И перевязка не помогла. Так что выбор у нас был.
До Гаваны мы доехали за сорок минут вместо обычных двадцати. Пару раз пришлось объезжать расстрелянные машины и валяющиеся возле них трупы. Один раз Диего и Альберто, ехавших впереди на «апаче» попробовали остановить какие-то непонятные личности, размахивающие винтовками и пистолетами. Мы следовали за ними метрах в трехстах и прекрасно всё слышали, через постоянно включенную рацию. Кубинцы перекинулись с ними
— Нам повезло. Скорее всего, эти охламоны наших за своих или кого-то другого приняли. Иначе могли обстрелять из-за деревьев. И завалить. Сперва кубинцев, а потом и за нас взяться. И тогда бы здесь валялись не они, а мы.
Перед въездом в город, майор переговорил с кубинцами по рации и скомандовал Володе держаться поближе к головной машине. Теперь наш «каддилак» двигался метрах в десяти от «апача».
У городской черты дорогу перекрыл поставленный поперек тяжелый грузовик. За ним, чуть в стороне виднелся наспех сооруженный блокпост из мешков с песком. Из узкой бойницы на нас смотрело дуло ПК. Рядом, по противоположным сторонам дороги у королевских пальм пристроилась парочка кубинских солдат с «калашниковыми».
— No disparen! !Secci'on Uno de la Direcci'on General de Seguridad! Escoltando a camaradas rusos a La Habana -— заорал Альберто, высунувшись изокна.
Наши машины остановились, не доезжая пары метров до грузовика.
— Ruso? — из-за кузова машины выглянул офицер с пистолетом.
— Русские? — из-под баррикады мешков появился боец в каске и советской форме. В руках «ТТ». На каждом из зеленых полевых погон, виднелись разделенные красной полосой две маленькие красные звездочки.
«Лейтенант», — отметил я.
За ним маячил солдат с любопытством рассматривающий нас. У него была такая типично рязанская физиономия с русыми волосами, чуть вздернутым носом и россыпью веснушек, что я невольно улыбнулся.
«Точно свои».
— Alberto habla con los tuyos mientras yo hablo con los rusos, — скомандовал Сергей Иванович,
— Си, команданте Сосновский, — кивнул барбудос, уже выбравшийся из машины.
— Комитет Государственной Безопасности, — Сергей Иванович предъявил красную корочку подошедшему лейтенанту. — Майор Сосновский, ординарец председателя КГБ, товарища Ивашутина. Со мной товарищ Кирсанов из ЦК ВЛКСМ и охрана. С кем имею честь разговаривать?
— Лейтенант Емельянов. Четвертый отдельный батальон седьмой мотострелковой бригады, — отрапортовал военный, отдав честь. — Со своими бойцами вместе с кубинскими товарищами поставлен на усиление блокпоста, проверки и встречи колонн с войсками.
— Хорошо, — царственно кивнул Сергей Иванович. — Лейтенант доложите обстановку. Что здесь происходит?
— Попытка вооруженного переворота, товарищ майор, — пожал плечами Емельянов. — Мы здесь рядом в Нарокко были. В половине восьмого всех подняли по тревоге. Сказали в Гаване попытка свержения власти, начались бои. Меня с ребятами сюда определили для усиления блокпоста.
— Были какие-то происшествия?
— Были, — кивнул лейтенант. — Минут двадцать назад группа непонятных людей попробовала прорваться в город. Обстреляла блокпост. Юнусов по ним из пулемета зарядил. Ну и я пару гранат кинул. А потом кубинские товарищи подключились. Они сразу ушли. Мы потом один труп в зарослях нашли. Ещё один тип на машине в город прорваться попробовал. Пришлось пару предупредительных выстрелов сделать, его на асфальт уложить, а потом сдать местным из Департамента Безопасности. С нами трое кубинцев, они здесь всех знают.