Последняя битва

Артюхов Олег

Очередная моя беседа с Мелитой прошла не без пользы для дела:

– Привет, Мелита.

«Здравствуй, Павел. Такое ощущение, что ты избегаешь встреч».

– Занят по горло. Готовимся к экспедиции в прошлое. Дикое время 18 век до новой эры.

«Подумаешь, какой срок. Всего-то 38 столетий».

– Конечно, для тебя – это пустяк, а для нас немыслимый срок, относительно наших жизней в 70-90 лет.

«Так мало… Будто миг. А, не пробовали пожить дольше?».

«Ты, что, издеваешься!» – хотел было ругнуться, но потом сообразил, что Мелита – машина умная и сообразительная, но всё-таки машина. Слегка

поиронизировать, чуток подколоть может, но издеваться – нет. Нужно быть человеком, чтобы сознательно глумиться.

– Это не в наших силах. В последнее время мы научились исправлять разные недуги, что может продлить жизнь до сотни лет, но по всем приметам – это максимум.

«Странно, что вы ничего не знаете о ваших организмах. Странно… Ваши тела – суть гибриды местных гоминид и титанов. Как вы говорите: 50 на 50. Но поскольку время жизни титанов может доходить до 400 тысяч местных солнечных циклов, то вы должны были бы жить намного дольше. Уж тысячу циклов минимум, а скорее всего тысяч пять-десять. Погоди… ведь у меня в памяти образец твоей крови… Так всё ясно».

– Мелита, дорогая, ты не могла бы перестать тянуть… ситуацию за обстоятельства? Если что-то выяснила, говори прямо.

«Ну, что ты так нервничаешь? Дело то пустяшное. Создавая вас, титаны подвесили в 12 пару хромосом ген-супрессор, а в клеточную цитоплазму внедрили рибосому-счётчик, которая ограничивает число делений клеток 200 митозами. Если хочешь, это можно исправить».

У меня голова пошла кругом:

– Тоесть ты хочешь сказать, что можно запросто увеличить жизнь людей до тысячи и более лет?

«Точно не знаю на сколько, но в принципе – да».

– Я согласен.

«Для этого нужно построить специальную камеру стабилизации клеточного гомеостаза и резонансные наноманипуляторы. Схему и принцип я тебе сброшу в память. Лови… Как видишь, ничего сложного. Гомеостатическая камера создаст необходимые условия, а наноманипуляторы резонансной частотой заблокируют ген-супрессор и инактивируют рибосому-счётчик. Вся процедура продлится 250 – 300 секунд. Это у современных людей, а их потомство в коррекции нуждаться не будет, поскольку унаследует долголетие по определению».

– Мелита! Ты сама не представляешь, какой подарок сделала человечеству! Пойду, поделюсь новостью с профессором Артемьевым!

«Я рада за тебя, Павел, но не спеши. В отличие от титанов вы слишком быстро размножаетесь. Здесь кроется другая опасная сторона долголетия. Даже две. Во-первых, лавинообразное перенаселение, а во-вторых, подумайте, все ли люди нуждаются в долгой жизни? И кто будет это определять?».

И я призадумался.

Профессор Артемьев вот уже почти пять суток пропадал в отделе конструирования электроники и программного обеспечения. Кое-как удалось оторвать его от работы.

– Паша, ты не мог бы чуток попозже…

– Нет. Дело срочное и чрезвычайно важное.

– Ладно, пошли в офис.

Когда я изложил принципы и технологию долголетия, Артемьев потерял дар речи. Потом глубоко задумался, глядя в одну точку.

– Никогда не верил в бога, – тихо проговорил он, – но, похоже, придётся поверить. Мудрость приходит на смену разуму. Но мне непонятно одно, почему все события и открытия крутятся вокруг тебя, Паша? Ты понимаешь, что это исторический прорыв в будущее! Но… сейчас совершенно нет времени. Придётся пока отложить этот проект, и заняться им только в Эдеме. А пока здесь об этом никому ни слова. Никому!! Ни за что и никогда!! Полный и однозначный молчок! Если хоть чуток узнают об этом власть и деньги имущие, то придётся, либо долго и кроваво отбиваться, либо, бросив всё, бежать без оглядки. Они за каждый лишний год жизни готовы платить миллиарды, а тут речь о тысячах лет. Гм-м-м. Ты меня понял, Паша? Эти знания смертельно опасны.

– Понял, чего ж не понять. А риск есть всегда и во всём, даже при посещении туалета. Что ж, теперь и в сортир не ходить?

На другой день профессор Луцкий опять загнал нас в непроходимые дебри истории.

– Освободительная война в Египте продолжала разгораться. Армия фиванского правителя Камеса, двигаясь на север, достигла Авариса, осадила его и разорила пригороды. Перепуганный до смерти гиксосский правитель Апопи предложил Фивам независимость, но Камес послал его по известному адресу. Однако Камесу не удалось покорить Аварис, он погиб, и знамя борьбы подхватил его племянник Яхмес, впоследствии ставший основателем 18 (фиванской) династии.

Возглавив в 1580 году до новой эры фиванский дом, Яхмес первым делом заключил союз с сильными соседями, потом пополнил армию эфиопами и двинул её на север. Фиванцы сходу брали города, изгоняя и уничтожая гиксосские гарнизоны. Десятки местных правителей присягнули Яхмесу.

Но и гиксосы не теряли времени даром. Первое столкновение двух армий произошло на границе с Дельтой, на рубеже Юга и Севера. Имея фактически одинаковые строй, оружие и доспехи, противники бились сутки, и ушли с поля боя, не достигнув победы. В то же время чаша весов стала склоняться в сторону Фив, поскольку к восставшим присоединялись новые и новые отряды из разных провинций. Натиск египтян нарастал, и гиксосы стали отступать на северо-восток.

В конце концов, гиксосская армия сосредоточилась в Аварисе. Мощная крепость и многочисленный противник не позволили сразу взять город. Яхмесу потребовались несколько лет и четыре штурма, чтобы захватить столицу гиксосов. В захваченном городе ярость египтян была запредельной, и пленных они не брали.

Последние банды гиксосов покинули пределы Египта в 1575 году до новой эры. Так закончилась более чем столетняя гиксосская оккупация и 20-летняя освободительная война. Большая часть гиксосов с боями отступила в Ханаан, но немало их по разным причинам скрылось и затаилось в Дельте, уйдя в подполье и растворившись в поселениях симитов-ааму. Немногие гиксосы открыто остались в Египте, добровольно отдав себя в рабство.

Вместе с изгнанием гиксосов обрушилась и беззаботная благополучная жизнь симитов-ааму, которых египтяне по-прежнему истово ненавидели за предательство, участие в грабежах соседей и захватах рабов, пособничество захватчикам, издевательство над жителями Дельты, за лживость, стяжательство, бессовестное коварство. И, что особенно всегда возмущало египтян, – это сознательная и упорная обособленность симитских общин, отрицание египетского языка, обычаев и традиций. Поэтому не удивительно, что симиты-ааму фактически сами себя загнали в положение невольников и изгоев. Кстати, с этого момента фактически начинается история исхода евреев из Египта.