Шрифт:
Сторно – термин бухгалтерии, означающий обратную запись, которая предпринимается с целью исправления ошибки. Обычно записывается красными чернилами, поэтому называется “красное сторно”.
Замутнённое густым облаком пыли закатное солнце горело в небе оранжевым шариком. Под ним упряжка лошадей уносила колесницу, тёмный контур которой мелькал в багряном мареве.
– К Тарсу рванули и дальше в Каппадокию, – попытался сплюнуть Рокки, смахивая ладонью со лба грязный пот. – Да, и хрен бы с ними.
– А, вот это вряд ли, – проворчал Ромео, вытягивая из тула две стрелы…
Глава 1
Появление в павильоне хроноустановки тысячи одетых в белоснежную форму моряков вызвало лёгкий переполох. Отправляли то их командами дробненько, в разбежку, а тут из прошлого целый полк заявился.
Ошалевший от изобилия весело гомонящих и азартно делящихся впечатлениями моряков персонал бестолково суетился, не зная с кого и как начать работу. А морякам было от чего возбудиться, ведь, начиная от закладки кораблей до сего момента, там прошло четыре года, а здесь всего двое суток. Привыкнуть к этому парадоксу невозможно.
Собравшаяся особняком наша команда потянулась на выход, где толпились спецы и профессура, а к морякам отправились три адмирала во главе с Авакянцем и начали привычно строить личный состав. Профессор Артемьев пробежался по нам глазами, явно пересчитывая поголовье.
– Все, Сергей Иваныч, – махнул я за спину рукой, – все в наличии. Явились, не запылились и готовы к активному отдыху, переходящему в блаженное безделье,
– Экие вы, братцы, шикарные. Все в белом. Ваши благородия. А войной то от вас всё равно потягивает. Порохом пахнуло, адреналинчиком и дымком печным.
– Это из Порт-Артура привет. Там март на дворе, и печки во всём городе дымят.
– Ишь ты, печки… дымят, – профессор мечтательно улыбнулся и покачал головой. – Сейчас в автобус ступайте и в Центр к медикам дуйте, а я тут с моряками задержусь. Автобусов всё равно не хватит. Придётся делать несколько ходок и снимать с консервации второй уровень базы, – он махнул рукой нам на выход и направился к оживлённо галдящей толпе.
Вопреки своей вредной привычке медики издевались над нами недолго, явно озабоченные перспективой осмотреть тысячу пациентов. Ближе к вечеру мы с Олегом, Ванькой и Сашкой, наконец-то, добрались до дома и заявились во всём параде белоснежных мундиров. Явление двух блудных сыновей с друзьями поверг домашних в лёгкое потрясение: маманя шлёпнулась в кресло, Лара прижалась к стене, а дед приосанился и разгладил согнутым пальцем несуществующие усы.
– Ну и ни хо-хо себе, – растерянно проговорил батя, наклонив голову к правому плечу, и потирая левой рукой шею.
– А вот и мы, покорители высоких широт и солёных ветров, – я широко раскинул руки, обнимая взвизгнувшую Лару, а ребята смущённо топтались за моей спиной.
После шикарного и оживлённого ужина Ванька с Сашкой ушли к нам в коттедж, а я остался у родителей. Бессонная ночь прошла незаметно, и утром мы с ребятами отправились в Орлиное Крыло, где на площади перед базой планировалось общее построение экипажей и прощание. Насколько мне было известно, в Порт-Надежде уже пришвартовались три десантных корабля в ожидании моряков.
Мы успели вовремя, и в ровном квадрате строя по праву заняли свои места.
– Отряд!.. Равняйсь! Смирно! – раздался зычный голос капитана Супрунова. – Товарищ вице-адмирал, экипажи линкора «Тур», балкера «Фортуна» и отряда торпедных катеров построены. Командир эскадры капитан первого ранга Супрунов.
– Здравствуйте, товарищи! – Фасад базы отразил громкий бас адмирала Авакянца.
– Здра жла тащ виц-адм-рал!! – грохнул ответ
– Поздравляю вас с завершением выдающейся и небывалой в истории уникальной операции! Ваша победа в Русско-Японской войне 1904 года – свершившийся факт, и всё, что вы сделали, войдёт в летопись русского флота. Я горд, что имею честь быть вашим современником. Слава вам, герои России! Ура!!
– Ура-а-а-а!!! – сотряс воздух рёв тысячи глоток.
Я стоял с краю строя и наблюдал совершенно растерянные лица сотрудников базы и научного центра, столпившихся вдоль фасада. И вправду зрелище было неординарное и, как оказалось, весьма символическое. Лиха беда начало. Но об этом чуть позже.
После торжественной части моряки погрузились в собранные со всего Лукоморья автобусы и отправились в Порт-Надежду, а меня утянуло на своё сборище начальство: профессора Артемьев и Лябзин, главный администратор Буслаев и главный безопасник Александр. Как выяснилось, в офисе Артемьева была накрыта поляна с коньячком, вином и лёгкой закусью.
– Предлагаю тост, – поднял бокал Артемьев, – за нашего бесшабашного вояку, воеводу, и, не побоюсь этого слова, лихого пирата Павла ибн Сергеича из рода Смирновых.
Все хлопнули по первой, пулей залетела вторая, и потёк разговор:
– Необычные кораблики мы предкам оставили, – проговорил я, стягивая с деревянного шампура шашлычок, – и где они нынче позвольте спросить? Такая техника должна засветиться в истории?
– Она и засветилась, – глотнул минералки Александр. – Когда мы планировали операцию, пришлось вскрыть и изучить совершенно секретные архивы ВКПб и флота, и даже забраться в закрома к японцам. Выяснилось, что были такие корабли, и до начала 19 года прошлого века базировались в специальной секретной базе на севере Сахалина. В годы гражданской войны и интервенции японцев и американцев во избежание захвата оккупантами секретных судов дальневосточное правительство приняло решение затопить корабли в океане на глубине 3 вёрст примерно в 100 милях восточнее острова. Сделано это было вовремя, ибо интерес японцев и американцев к этим кораблям был нешуточный. Так что утопили и «Тура», и «Фортуну» и даже сегодня достать их с такой глубины невозможно. А жаль.
– Если хочешь, но не можешь, значит, не очень то и хочешь, – коньячок меня слегка расслабил.– Надо будет, достанем.
– Э-э-э, кабальеро, – вскинулся Артемьев, – тему за угол не заводи. Нам и своих проблем не разгрести, куда уж антиквариат подымать чёрте с какой глубины.
– Поскольку не всё ещё найдено, то не всё ещё потеряно, – я откровенно потешался, – как случится в проблемах окошко, так и…
– Не желаю ничего такого слушать, – замахал руками профессор, – давайте ближе к делу.
– Всё, как всегда, – прогудел Буслаев, – только с друзьями бутылочку другую прикончишь, и сразу начинают о деле. Эх, Россия-матушка, всё-то в ней шиворот-навыворот.
– Да, нет же, – заюлил профессор, – и вовсе тут никто не собирается производственное совещание устраивать. Но ведь не возбраняется друзьям слегка потрепаться о новостях, то, сё о пикантных событиях с подробностями. Вот, например, есть тут одна особа по имени Мелита, предмет страстного интереса нашего Павла.
– Что, что? – слегка набычился, повысив голос, Буслаев. – И это при жене-красавице и грудном ребёнке? Уточните, Сергей Иваныч?