Последняя битва

Артюхов Олег

Рассвет другого дня совпал с раздавшимся из коммуникатора голосом профессора Артемьева, который не оставил мне надежд на продолжение безмятежного сна:

– Привет, Павлик, я рад, что ты уже проснулся и встал. Экая у тебя привычка подниматься в такую рань.

– Э-э-э, Сергей Иваныч, ты часами совсем не пользуешься? Шесть часов на дворе.

– Вот и славненько. Значит, часика через полтора у меня в офисе. – И его лицо исчезло с экрана.

– Тьфу ты, нечистая сила, – я ткнулся в подушку, но сон как ветром сдуло. Похоже, и планы мои тоже накрылись. И за какие такие заслуги судьба одарила меня беспокойным

шефом. Умный он и говорит приятно, а работать с ним, как камни таскать.

По дороге свежий ветерок выдул остатки сна и недовольства, и в половине восьмого я вошёл в берлогу профессора бодрым шагом и с почти светлой головой.

– Салюдо, профессоре, но пасаран.

– Насчёт пасарана не уверен, но то что «но», это точно.

– С нетерпением жажду узнать причину столь раннего вздрюка.

– Какой вздрюк, божечка упаси. Веришь, не за что бы тебя не потревожил, но этот твой Коловрат сегодня всю ночь подозрительно ворочался даже в нуль-сфере и пытался что-то пропищать.

– М-м-да, это что-то новенькое.

– Потому и звонил.

– Тогда нечего тянуть, поехали на месте разберёмся.

Через час мы с Артемьевым и двумя операторами задумчиво стояли вокруг перламутровой сферы нуль-пространства, в которой медленно вращался Коловрат и едва заметно шевелил спицами. Торопливо обмахнувшись крестом, я сунул руки внутрь.

«Привет, Мелита, это Павел».

«Привет. Рада, что ты пришёл. У меня к тебе важное сообщение».

«Слушаю».

«От имени своих создателей сообщаю, что твои слова и твои дела ими услышаны и увидены. И хотя прямой контакт преждевременен, в знак заинтересованности открыт канал связи. Конечный терминал, который вы называете Коловратом, теперь можно постоянно носить на себе. Любые самостоятельные действия инкома исключены, и контакт только по твоей инициативе».

«Я рад за тебя, Мелита, теперь мы станем немного ближе и можем спокойно и долго беседовать. А вопросов у меня накопилось немало».

«Я тоже рада, Павел. С тобой интересно общаться».

«До встречи, Мелита».

«До встречи».

Я вытянул руки из сферы нуль-пространства.

– Ну, что? – любопытство профессора зашкаливало. Перескажу сообщение, так он вообще из одежды выпрыгнет.

– Мелита передала весточку от её создателей-титанов.

– Пашка, мерзавец, не тяни! – заорал Артемьев.

– Они готовы к осторожному диалогу через меня. Однако прямого контакта избегают, ибо считают нас обезьянами с ядрёными бомбами.

– Уф-ф! – профессор плотоядно потёр руки, – вот уж доберусь я до этого инкома, иху ж его мамбу!

– Но, но, но. Попрошу без фанатизма, всё-таки меня назначили ответственным за это направление.

– Тем более, Паша. Тем более.

– Успокойтесь, Сергей Иваныч. Давайте сперва для разнообразия шевельнём извилинами. Прикинем приблизительный план общения и изучения. Сами знаете, нас обычно подводят мелочи.

– Принято. Давай думать, – и он озабоченно поскрёб подбородок.

Проторчав в офисе профессора до вечера, я отправился домой, и там, сидя за столом вместе с нашими «воспитанниками» Сашкой и Ванькой, мы с Ларой по традиции шутливо пикировались.

– Послушай, Смирнов, – притворно надула губки смеющаяся Лара, – вот уже через кромку начали шнырять все, кому не лень, а не отправиться в следующий выход и мне?

– Да, вы что, Лариса Ивановна, – взволновались принимающие всё за чистую монету «воспитанники», – это очень опасно! Вам туда никак нельзя.

– Шутит она, ребята, – улыбнулся я, – в экспедиции ей точно делать нечего, а вот в другое место скоро отправится, вместе со всем здешним населением.

– А, вот с этого места попрошу поподробнее, – посерьёзнела Лара.

– Всего сказать не могу. Некоторое время назад мы с профессором Артемьевым задумали создать запасную базу на острове Онекотан, что находится в 300 километрах южнее Лукоморья в цепи Курильских островов. Новая база будет отнесена далеко в прошлое и на той территории будет проведена полная оптимизация климата и всех природных условий. Как говорят некоторые фантазёры – терроформирование. Этот проект связан со сложной международной и внутренней обстановкой. Подготовка переноса практически завершена, за кромку переброшены необходимые мощности, агрегаты и оборудование. На днях отправятся первые колонисты. По плану за шесть десятков лет, что пройдут в прошлом до нашего там появления, будет построена колония не хуже, а во многом лучше Лукоморья.

– Но позволь, Паша, – удивилась Лара, – и здесь прекрасные условия жизни, удивительные люди, замечательные отношения. Зачем всё бросать и менять неизвестно на что?

Я приобнял жену за плечи и чмокнул в макушку:

– Недавно выяснилось, что Лукоморье собираются занять военные. В мире неспокойно, и под тот шум наши рукой водители решили расконсервировать базу на Орлином Крыле. Если это произойдёт, военные в два счёта приберут к рукам всё Лукоморье, а это означает, что наш замечательный край превратится в большую казарму, а все жители будут либо отдавать честь, либо помогать её отдавать, либо вспоминать наше Лукоморье, находясь в стойбище оленеводов. Теперь понятно?

– Предельно. А как же свобода личности, полёт фантазии, вольный труд, передовая наука, прорывные открытия, уникальные производства, наш образ жизни, наши люди?

– Всё, что ты перечислила, будет переправлено на остров. Всё, что нам привычно, важно, памятно, дорого заберём с собой. Люди – по желанию. Но приходится спешить, иначе, пока будем выбирать место под солнцем, наступит ночь.

– Уф-ф, даже мурашки по коже, – передёрнула Лара плечами, – век то какой?

– Сначала хотели в 15, теперь решили в нулевой. С подачи профессора проект получил название «Эдем».

Сашка и Ванька крутили головами, слушая то меня, то Лару. По-моему, этим двум непоседам было без разницы куда отправляться, лишь бы с нами.

На другой день позвонил профессор и пригласил меня слетать на Онекотан. Заехали за Александром, и вертолёт Ми-171 унёс нас на юг.

От полёта над морем, наполненного свистом турбин и бесконечным водным простором, осталось мало воспоминаний. Но вот показался остров, и с высоты двух вёрст я прекрасно его разглядел. Особого впечатления Онекотан не произвёл. Вытянутый в виде теннисной ракетки, на юге он имел расширение с круглой вулканической кальдерой и вулканическим конусом в середине. Этот вулкан Креницына окружало Кольцевое глубокое и чистое озеро. Другой вулкан Немо с полукольцевым озером у основания находился на северной оконечности.