Эскадра

СТОРНО – термин бухгалтерии, означающий обратную запись, которая предпринимается с целью исправления ошибки. Обычно записывается красными чернилами, поэтому называется “красное сторно”.

Нервно дёрнув рукой, он взял из пачки свежих газет верхнюю. «Биржевые ведомости». На первой полосе броская статья специального корреспондента Василия Климкова. Глаза выхватили несколько абзацев:

«…новое доказательство японской дикости и безусловного зверства.

Во время ночной атаки японцы окружили двух наших раненых стрелков, из которых одному уже были сделаны перевязки. При свете фонарей японцы с диким остервенением набросились на несчастных и добили их штыками. Когда наши бойцы, собравшись

Сегодня я видел эти жертвы азиатской дикости и мести. Ужасный вид! На одном трупе кроме пулевой раны обнаружено 26 колотых ран, а на другом 28! Медицинский осмотр и акт, составленный в присутствие военных агентов иностранных держав, констатирует, что многие из колотых ран нанесены уже после смерти несчастных героев-страдальцев».

Он отбросил газету в сторону, и пальцы непроизвольно погладили шрам на голове, полученный от меча сумасшедшего полицейского Цуда Сандзо в японском городке Оцу тринадцать лет назад. Вспомнившиеся боль, страх и гнев, перенесённые тогда, заставили до хруста сжать кулак, смяв следующую газету «Русское слово».

Он пару раз глубоко вздохнул, успокоился и расправил скомканную бумагу. Это издание под редакцией Дорошевича с недавнего времени существенно изменилось. Оригинальный стиль и отличное качество печати выгодно отличали газету на фоне иной популярной прессы. На первой полосе выделялась статья Немировича-Данченко о событиях на Дальнем Востоке:

«…Новоявленный культурный противник разом обернулся в того самого японца, когда даймиосы и самураи замучивали свои боевые жертвы… Дело, о котором я рассказываю, было первым, когда японцы оказались прежними жестокими варварами. Фельдшер передаёт, что они кололи раненых, разбивали головы каменьями, стреляли в упор…

…Мне показывают площадку под ярким беспощадным солнцем. Жжёт так, что взялся я за дуло ружья, стоящего в козлах, и обжёгся…

…Серая большая рогожа. Из-под неё четыре пары ступней, две в сапогах, две босые… Рогожа горбится, и под нею что-то страшное… Круг солдат с суровыми перепылёнными лицами. Какой-то казак шепчет про себя: «Ну, погоди», а в глазах у него слёзы…».

Он отбросил и эту газету, встал, подошёл к окну, закурил, потом вернулся к столу, взял колокольчик и позвонил. В дверь бесшумно проскользнул дежурный морской лейтенант.

– Голубчик, сообщи Александру Александровичу в канцелярию, чтобы через три часа ровно в полдень он пригласил ко мне Великого Князя Михаила Николаевича, Сергея Юльевича Витте, Фёдора Васильевича Дубасова и генерал-адмирала Великого Князя Алексея Александровича.

Дежурный лейтенант щёлкнул каблуками и кивнул головой:

– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.

Дверь за дежурным закрылась, а Император, глядя в окно на зимний Петербург, дымил папиросой и с холодной яростью думал: «Ну, держитесь, япошки. Пора научить вас приличным манерам».

ЧАСТЬ 1.

Камчатская осень прекрасна. Кристально чистый воздух, наполненный густыми ароматами увядающих растений и близкого океана с лёгким вулканическим привкусом, и ясная солнечная погода всегда привлекали сюда туристов именно осенью. А погодные корректоры и вовсе сгладили все перепады температур, превратив здешний климат в чистый «бархат».

Прошло две недели, как из-за кромки вернулась вторая экспедиция. Все страсти и напасти остались в прошлом, и хронодесантники каждый по-своему наслаждались мирной жизнью. Кто-то не вылезал из дома, общаясь с семьёй, кто-то отправился в заповедник в гости к Зверо, кто-то засел на берегу с удочками, кто-то рассекал на катерах Охотское море и не вылезал из океанариума, а кое-кто повадился ходить в клубы и кафе. В драмтеатре и на стадионе тоже было на что посмотреть.

Но сегодня все они вновь собрались вместе. Все места немаленького киноконцертного зала до отказа заполнили пять сотен зрителей, в том числе вся наша команда, родственники, близкие знакомые, наставники, сотрудники Орлиного крыла и Центра. Публика нетерпеливо гудела в ожидании показа.

Сегодня Ополь презентовал документальный фильм о наших похождениях в 9 веке. Как и когда он успел собрать из обрывков и фрагментов видеозаписей цельную ленту, ума не приложу. Но вот смонтировал и даже озвучил, наложив музыку и звуковой фон. В амфитеатре зала медленно погас свет, и началось дивное зрелище.

Каким-то чудом автору удалось так сложить и переплести материал, что, испытав всё происходящее на своей шкуре, я смотрел на захватывающие события, будто видел их впервые? Все, казалось бы, разрозненные картинки, непостижимым образом вдруг приобрели ясную и суровую последовательность и связь. На экране мелькали и действовали разные исторические персонажи, наши мужики и я в том числе, но виделась вся прошлая эпопея совсем иными глазами.

После титров «Русь Варяжская» перед зрителями начала разворачиваться панорама жизни и трагедии наших далёких предков. Видом с реки и озёр проплывали города и поселения русов, варягов, славян и биармов. Крупным планом и панорамой прошли сцены боёв в Альдейгье и на воде у Алаборга, и потом на экране заскользили сказочные сцены нашего лесного похода в Заладожье со всеми его заморочками. И снова перед моими глазами проходила мирная жизнь Корелы, закончившаяся осадой, яростными городскими боями и казнью Скули. Вот тонет нурманский драккар и бьётся в борт крутая ладожская волна. Путь по рекам на восток заканчивается в Белоозере. Плещет через край веселье варяжского пира, а вот уже гомонит и бурлит огромный сарский торг. Прошла волнующая сцена варяжского схода и сбора дружины. Зима и весна в Саре. Варяжский флот. Святилище волхвов и сами волхвы крупным планом. Лечение раненого волхва Вийо. Путь через Окский лес. Жуткие и до ужаса реалистичные эпизоды яростного сражения на Ловати. Сжала сердце кульминация с освящением волхвами власти рода Рюрика и убийством Ингегерд. Крупным планом князь Олег с младенцем Игорем на руках. Убитый Хальвдан. Полоцк. Вечерняя битва на реке. Поход по Днепру, и, наконец, события в Киеве, вокняжение Олега и наше прощание с древней Русью.

Даже у меня, прожжённого циника, порой дух захватывало и щипало глаза, что же говорить о тех, кто живёт спокойной размеренной жизнью и представления не имеет, каково предками приходилось изо дня в день бороться за свою жизнь, за свой род, за свою землю, за веру и правду. В зале слышалось шумное дыхание сотен людей, непроизвольные вскрики и женский плач. Кому-то стало плохо, и его проводили к выходу. Прошли последние финальные кадры с титрами, и медленно зажёгся свет.

Хорошо, что мы заняли первый ряд. После полной тишины зал буквально взорвался. Зрители двинулись к нам, желая высказать свои впечатления, расспросить или уточнить что-то. А, из-за того, что все присутствующие так, или иначе, друг друга хорошо знали, то никто не стеснялся. Короче, помяли нас изрядно, а больше всех досталось Ополю, поскольку дружескими шлепками ему отбили все плечи, да ещё и изрядно потискали, поздравляя с созданием без преувеличения шедевра.

Вокруг мелькали сотни восторженных лиц, но среди них я не мог не обратить внимания на растерянные лица наших хронодесантников. Они совершенно обалдели, взглянув на себя со стороны. Ещё больше впечатлили эмоции моих близких, впервые увидевших нашу работу за кромкой и потрясённых этим. Я не скрывал от родичей и жены, что мы экспериментируем и работаем со временем, и даже позволил им присутствовать на старте, но они не могли даже представить, что мы делаем на той стороне.

Выйдя из кинотеатра, мы решили идти домой пешком. По дороге маманя и Лара крепко прижимались ко мне с двух сторон, периодически всхлипывая и вытирая носы. Я придерживал их за плечи и по очереди говорил какие-то глупости. В тот день я впервые увидел мокрые глаза отца, который всю дорогу прятал взгляд. Зато дед гордо шествовал впереди, расправив плечи и мурлыкая какой-то марш. А потрясённый впечатлениями брат плёлся в хвосте процессии, погружённый в глубокие раздумья.