Последняя битва
Шрифт:
– Молодец, – похвалил боярин телохранителя, – хорошо несешь службу. Молодец.
Жирослав резко развернулся и пошел прочь от дверей княжеской опочивальни. На душе скребли кошки, а в сердце буянил медведь. Боярин спустился вниз, в кладовую. С превеликим трудом он нашел свечу и зажег ее. Взор Жирослава упал на ряд крынок, запечатанных воском. Схватив одну из них, он рывком содрал печать и опрокинул содержимое себе в рот. Он пил, пил, и сладковатая брага наполняла сердце еще большей тревогой. Боярин крякнул в кулак и осел на скамью.
– Вот девка… – он сплюнул себе под ноги и допил крынку до конца. – Едрить ее в… М-да!
Вторую крынку он смаковал дольше. Голова, наполненная мыслями и хмелем, чуть закружилась.
– Князь, как же… честь оказал. Эх, Радаслав-Радаслав… ну что же… ха, вот Бажана нытье устроит, едрить ее через полено…
Боярин пошарил взглядом по полкам – ничего съестного не обнаружилось.
– Ладно, – он махнул рукой и вновь отпил браги. – Коли так… уже. Ну, Квета, ну заноза! Ха-ха, обохотила князя – дура! А коли князь откажется? Пошто ему новгородская девка-боярышня, когда ему Гостомысл свою Умилу обещал. Нет, ну дура девка!
Третью крынку он не допил… Глаза стали слипаться, и одна только одна мысль заела душу – «Только бы не понесла…» Впрочем, боярин понимал, что и это, случись оно так, ничего бы не меняло. Если бы боги судили, и Квета понесла бы от князя, то это скорее гордость, чем позор.
Жирослав уронил голову на руки. Сальная свеча дрогнула и упала на стол…
Они спали сладко. Крепко обнявшись. Квета, раскидав по подушке свои светло-русые волосы, тихонько посапывала на груди у Вадима.
Князь вдруг повел носом. Пахнуло дымом. Вадим дернул головой – принюхался. Печной дым он знал хорошо. В этом времени печи были везде и повсюду, а как без них? Ни обогреться, ни пищу приготовить. Но это дым был другой…
Вадим, еще не до конца доверяя своему обонянию, осторожно высвободил руку, потихоньку встал с ложа, оделся. Толкнув дверь, отворить ее не смог, видно, рында надежно подпер ее своим телом. Однако телохранитель от толчка тут же сбросил дремоту.
– Княже…
– Тихо, не шуми, – Вадим вышел в коридор. Запах дыма здесь ощущался явственней. – Чуешь?
Воин повел носом.
– Чую! Кажись горелым тянет… Никак пожар…
– Тихо ты, не каркай!
Князь решительно зашагал по коридору. У лестницы, ведущей вниз, дыма было уже заметно больше. Они прошли несколько ступеней вниз, когда пламя, одолев преграду, вырвалось наружу.
– Пожар! – вскрикнул рында.
– Наших подымай – бегом!
Рында сиганул через перила и, оглашая еще сонный терем криками «Пожар!», вырвался на двор. Князь отступил назад. Огонь, получив приток свежего воздуха, метнулся вверх и в следующую секунду принялся облизывать нижние ступени лестницы.
– Квета! – мысль обожгла душу, и Вадим стремительно кинулся назад.
– Квета! – князь ворвался в опочивальню, как ураган. – Одевайся!
– Что? – вяло протянула девушка, едва оторвав голову от подушки.
– Горим! Одевайся!
– Как?
– Ох, мать! Горим, говорю – пожар!
Наконец до нее дошел смысл.
– Ой, боженьки, – пискнула Квета и стала поспешно натягивать одежду.
– Ратуйте, люди! Горим! – во дворе уже началась суета.
– Квета – пошли!
К нижней лестнице уже было нельзя, там властвовал огонь. Вадим вспомнил о крыльце.
– Пошли!
Снаружи, на второй, господский этаж вела широкая крытая лестница – крыльцо, туда и направился Вадим. Почти одновременно открылись две двери, и князь чуть не налетел на одну из них.
– Вадим!
– Паша, Юски – уходим!
– Квета! – позади раздался гневный голос Бажаны.
Женщина стояла в шубе, накинутой поверх исподнего. В руках у нее горела свеча.
– Ты решила огоньку поддать! – обернувшись и приметив Бажану, заметил Вадим. – А ну все за мной!
– Квета! – мачеха чуть не притопнула ногой. То ли она что заподозрила по растрепанному виду девушки, то ли ничего не понимала в происходившем…
– Пожар в доме! – резко бросила Квета в лицо мачехи. – А где батюшка?
– Радаслав! – визгливо вскрикнула Бажана и тут же кинулась в опочивальню сына.
– Блин… все – пошли, – князь дернул Квету, и они устремились к крыльцу.
Они стрелой достигли двери, Вадим пинком открыл ее.
– Выходим-выходим! – князь бросил взор на двор. Заметил Бряга и еще с десяток своих дружинников, которые уже суетились у колодца.
Все четверо дружно сбежали вниз.
– Бряг – давай в цепочку от колодца…
В это время пламя, пробив себе дорогу, вырвалось через узкие оконца… почти беззвучно лопнули пузыри… Терем горел пока только с одной стороны, но хорошо просушенные венцы схватились лихо, и пламя устремилось прямо по стене вверх.
Боярская челядь высыпала во двор с криками и воплями.
– Горим!
– Ой, люди! – заголосили бабы.
Кого-то сшибли в давке, упало ведро, окатив одного из дружинников ледяной водой, послышался крепкий мат…
– Лейте на стену! – скомандовал Вадим.
В это время призывно заржали лошади, почуяв неладное. Конюшня находилась в опасной близости от разрастающегося пожара.
– Конюшня! – князь уже было и сам хотел пристроиться в цепочку, но его одернула Квета.