Последняя битва
Шрифт:
Кетчеры! Бросив мешок, Бяшка повалился на живот и пополз к причалу, меся локтями глину. Как он про кетчеров не подумал?! Должно быть, у них схрон где-то поблизости, землянка, потому что на пустыре, кроме торчащих из земли фундаментов древних домов, оплавленных каменюк и покосившихся решетчатых мачт с обрывками проводов, никаких построек нет. Тут никто не живет, даже мутафаги. На пустыре полно некрозных пятен — а там, где некроз, все живое быстро гибнет.
Что делать? Завод нефтяников далеко, стоит на самом краю Капотни, до него полдня
Он встал на четвереньки, тяжело дыша, вытащил из ножен сверкнувшую на солнце саблю, взмахнул и сразу передумал выходить с ней против кетчеров. У бандюков наверняка есть огнестрелы. Завалят — пикнуть не успеет. В мешке остался молоток, прихваченный в мастерской у Георга, — но какой с него толк? Бяшка отбросил саблю и пополз к воде: может, кетчеры позарятся на находки, а его не тронут, уедут.
Рокот быстро приближался.
Промокшие штаны и куртка потяжелели от грязи, прилипли к телу, предательски громко стучали зубы — то ли от холода, то ли от страха. Бяшка вжался в глину, надеясь, что сендер сейчас взрыкнет мотором и порулит прочь от озера. Но этого не случилось. Машина подкатила к причалу, двигатель потарахтел на холостых и смолк.
Вверху раздался кашель, и хриплый голос произнес:
— Где он?
— Вниз уполз, — пробасили в ответ.
— Шпага, давай за ним, — приказал хриплый.
— А чего я? — фальцетом возразил третий кетчер. — Чуть что, Шпага — туда, Шпага — сюда. Пусть Кент под плиту лезет.
— Лезь! — рявкнул первый и заперхал.
Захлюпала грязь. Бяшка встал на четвереньки и, забравшись в холодную воду, спрятался за сваю.
— Кент, — откашлявшись, сказал хриплый. — Вон мешок на берегу, принеси пока.
— Угу, — буркнул кетчер и, чавкая по глине, побежал вдоль берега.
— Эй, головоногий! — позвал Шпага. — А ну вылазь оттедова!
Бяшка закусил губу, сжал кулаки.
— Кому говорю, вылазь! А то как шмальну, — прозвучало уже под плитой.
Клацнул затвор.
Вздохнув, бурильщик выглянул.
Между сваями, пригнув голову, на полусогнутых стоял худой как жердь кетчер. Лицо вытянутое, уши оттопырены, смотрит не моргая темными глазами-пуговками, словно рыбеха из аквариума на банку с кормом.
— Ну! — Толстый ствол штуцера дернулся вверх. — Руки!
И Бяшка, приподнявшись, показал открытые ладони. На кетчере была затертая до дыр куртка из шкуры пятнистого маниса, узкие грязные штаны и кирзовые сапоги.
— Шагай наверх.
Шпага посторонился. Недалеко от него на берегу стоял Кент.
— Гля, чё нашел! — воскликнул тот. — Э, слышьте, да тут сухпаек, журналы нашей армии и еще во!
Кент обернулся, помахал саблей.
— Холера, смотри! — крикнул он.
— Неси, — приказал хриплый. — Сейчас разберемся.
Когда Бяшка под прицелом штуцера выбрался из-под плиты, высоколобый и здоровый, как Георг, Кент уже стоял возле машины. Под его кожаной рубахой бугрились и перекатывались крепкие мышцы. В руках у кетчера была вскрытая упаковка с яркими надписями, одна из тех, что Бяшка нашел на столе в доме. Нижняя квадратная челюсть бандита прыгала вверх-вниз, с хрустом наминая давно не съедобные пластинки. Содержимое мешка лежало на капоте, а сам мешок Кент зажал под мышкой, где в петле висел двуствольный обрез.
— Подойди, — прочавкал здоровяк, доставая новую галету из пачки.
За баранкой сендера, поставив ногу на приступок, сидел третий кетчер, со скуластым лицом, в оспинах после земляной лихорадки. Он брезгливо разглядывал плесневелый хлеб.
— Эй, э! — воскликнул Шпага за спиной у Бяшки. — Мне оставьте.
Холера попробовал галету и, сплюнув, швырнул ее на капот:
— Жрите такое дерьмо сами.
Он близоруко уставился на Бяшку.
Шея кетчера была обмотана засаленным платком, лысину покрывали пятна лишая. Холера сутулился, кутаясь в серую шинель с блестящими пуговицами.
— Иди сюда, — сказал он, разворачиваясь на сиденье. — Кто такой?
Шпага подскочил к машине, схватил галету и вгрызся в нее, показав редкие кривые зубы.
Бяшка подошел к сендеру и оглянулся на холм за озером в надежде, что там появится водовозка клана. Вдруг в мастерской Георгу еще вода понадобилась, и он отправился к озеру в такую рань…
— А ну хватит! — заорал вдруг Холера.
И все вздрогнули.
— Жвала придержите. Вы чё, коровы-мутафаги?!
— Ну, это… — протянул виновато Кент, положив упаковку с галетами на капот. — Командир…
— Зачем ты так? — добавил Шпага и громко сглотнул. — Мы ж три дня не емши…
— Смолкни! — кинул Холера.
Его брови сдвинулись к переносице, глаза стали как две щелочки.
— По-вашему, я должон допрос учинять? — Он выпятил щетинистый подбородок. — Мы пленного взяли… Давай, Кент.
Мясистыми пальцами здоровяк вытер пухлые губы и повернулся к Бяшке.
— Ты мутант? — произнес он, двигая челюстью, словно дробильный пресс в мастерской у Георга.
— Чего? — Бяшка насупился, прикидывая, стоит ли попытаться отобрать у Шпаги штуцер, висевший у того на плече. Только руку протянуть, схватить за приклад, развернуть стволом к кетчерам и… Нет, не выйдет, ремень у ружья короткий, не получится его с плеча сорвать. Кетчеру достаточно руку согнуть…
— Башка у тебя вона какая, — пояснил Кент, разведя лапищи в стороны. — Большая.
— Я бурильщик, — с вызовом произнес Бяшка. — Это вы…
Он осекся, встретившись с холодным взглядом Холеры.
— Кент, — тот дернул подбородком, — научи малого, как надо со старшими разговаривать.
Бяшка отпрянул, когда здоровяк шагнул к нему, выхватив из-за пояса нож с широким кривым лезвием.
Клинок свистнул перед носом бурильщика. Кент ловко перебросил его в другую руку — сразу стало понятно, что делает он это не впервой.