Последняя гавань Белого флота. От Севастополя до Бизерты
Шрифт:
Старое название улицы Пожарова более точное — Кладбищенское шоссе. Здесь четыре кладбища — православное, татарское, караимское и еврейское.
Турки возродили свое кладбище под Севастополем.
Когда Византия пала, то по благословению Федора Студита монахи ушли в Таврию, где основали монашескую республику— Таврический Афон — в пещерах и горных монастырях.
Римляне запрещали рабам есть грецкие орехи — чтобы не поумнели.
Херсонес встретил наше шествие колокольным благовестом. В нижнем храме поставил свечу за Марину и всех наших. Следом за нами в храм прошел Юрий Лужков с весьма озабоченной свитой и командующим флотом. Лужков приехал
У храма толпились местные казаки в черных гимнастерках и казачки. На рукавах шевроны — «Верное казачество». Одна из казачек везла коляску с больным, неходячим, мальчиком. Есаул достал из нагрудного кармана мобильник и стал звонить.
Запустение не всегда бывает мерзостью. Здесь, в древнем, неогламуренном Херсонесе, я успел застать прелесть запустения. Все было покрыто пылью веков и все было окутано флером подлинной древности...
Нынешний Херсонес, прибранный и ухоженный, полыхал, как прежде, июльским зноем, полынной горечью, морской синевой и слепящим солнцем Под огромными тентами был накрыт прощальный обед. Но и сквозь белую ткань солнце все равно припекает.
Уже созрела мирабель...
Прямо из-за стола ушли с Латыниным на берег и, недолго думая, искупались. Народу — больше, чем медуз в воде. Вода теплая, но все же слегка освежились. Да еще омылись пресной водой в туалете.
Моя любовь к Севастополю началась именно с Херсонеса, с плавания по затопленным руинам с маской... Это было в 1975 году... Ровно 35 лет назад... А по всей России — небывалая сушь и небывалое пекло. От такой жары в Москве скоро прорастут пальмы. Но пока что столицу затянуло белесым дымом горящих торфяников.
Подоспели к арбузу. Рядом с нами сидит Артем Тарасов, первый российский миллионер. Теперь он работает в РЖД. Рассказал нам о проекте «Фрау Мария» — проекте подъема затонувшего в XVIII веке парусника с картинами для Екатерины и прочими сокровищами.
— Смотрите, наш «Одиссей» уходит!
Все поднялись из-за столов и стали смотреть в море. Там, в голубой синеве, белоснежный лайнер створился с лежавшим в дрейфе большим противолодочным кораблем. Защемило сердце — вот и закончился наш небывалый поход, наше морское паломничество...
Из Херсонеса вышли на Древнюю улицу, сели в автобусы и отправились на открытие памятника святителю Николаю на Свято-Никольскую площадь (это в Камышовой). Тоже ведь промыслительно! Не кому-нибудь — а моему ангелу — да еще после такого похода.
Проехали мимо ресторана «Белая гвардия». Эх, вот куда, хотя бы на кофе, надо было бы сводить потомков офицеров Белой гвардии!
Свято-Никольская площадь. Огромная толпа вокруг затянутого тканью бронзового монумента. Стояли на молебне все те же «верные казаки» у недостроенного храма.
Благочинный окроплял толпу. Так хотелось попасть под капли летящей святой воды! Запомнились слова из псалма: «Нищетою богатеем...» Вот уж точно, вот уж про нас...
Ну вот и последнее деяние нашего похода: памятник покровителю моряков в городе русской морской славы открыт. В правой руке святитель держит меч, в левой — храм.
Автор памятника — сын известного русского скульптора Вячеслава Клыкова — Андрей Клыков.
Памятник святителю Николаю архиепископу Мир Ликийских передан в дар городу Севастополю Центром Национальной Славы, Фондом Всехвального Апостола Андрея Первозванного... О том возвещает бронзовая доска, переданная владыке Михаилом Якушевым.
Еще одна приятная новость: в Севастополе названа площадь в честь комбата Победы — Степана Неустроева. Две знаковые фигуры в той войне: майор Гаврилов в Бресте и капитан Неустроев в Берлине... Первый закончил свой жизненный путь в Краснодаре, второй — в Севастополе.
Все расселись по автобусам — едут в Симферополь, в аэропорт,
Что мы ждали от этою похода? Приобщения к эмигрантским судьбам? Постижения новых истин? Пройти, увидеть и понять... Что-то понять в том кошмарном хаосе, который называется «Гражданская война»? Наверное, все вместе. Ведь каждый из участников похода вез с собой свою правду, свое понимание и готов был поделиться своими знаниями, опытом, материалами, фотографиями... Они вернулись — волной памяти.
Ты с Россией убит! Видно, так суждено! ...Вот закат догорел — Тут не судят давно, А ведут на расстрел, Тут расклад очень прост — Вот приказ — приговор! Если роскошь — погост, Не ко времени спор, Подойдет и лесок Или маленький сквер — Чаще, пуля в висок, Если ты — офицер, Если носишь кресты, Если служишь царю! Коль со смертью на «ты»! Погляди на зарю, Палача не вини. Попроси — «Помолюсь!» Разрешит — помяни Ошалевшую Русь. ...Не в атаке убит, Не на полном скаку! Не строчил пулемет, Не гремело — «Ура!» Нет прославленных рот — Разбежались вчера! А палач — господин, Он от кровушки сыт! Ты убит не один — Ты с Россией убит!«НИКОГДА БОЛЕЕ!»
Девяносто лет назад, в трагические дни ноября 1920 года, прошла эвакуация из Крыма более чем ста пятидесяти тысяч русских граждан — военнослужащих Русской армии и гражданских беженцев. Дальнейшая судьба этих не по своей воле лишенных Родины людей состояла в рассеянии по всему миру. Впоследствии многие из наших соотечественников внесли свой вклад в развитие культуры, социальной и государственной сферы иных стран.
Жизненные драмы людей, покинувших Родину и оставшихся, стали одним из самых печальных итогов Гражданской войны в России. Памяти о них посвятили мы наш Морской поход. Сегодня эта память обязывает нас со смирением извлечь тяжелые уроки из того лихолетья и сделать вместе всё, чтобы впредь Отечество наше никогда более не оказалось перед угрозой исчезновения, а народ — перед лицом утраты собственных родовых корней.
Участники морского похода заявляют:
«Выдвижение и воплощение в жизнь идеи раскола народа России на противоборствующие гражданские части, противопоставление их друг другу во взаимной борьбе на уничтожение есть грех преступного покушения на единство и целостность русского государственного бытия.