Последняя глушь
Шрифт:
«Посетил меня?» — Уджурак растерянно посмотрел на старика.
Значит, этот плосоклицый такой же, как он, Уджурак? Но разве заяц может быть плосколицым?
Уджурак попытался сесть, и с ужасом понял, насколько ослабел. Он даже не сопротивлялся, когда плосколицый мягко положил руку ему на плечо и заставил снова лечь.
— Лежи спокойно, маленький медведь, — ласково проговорил Тиинчу. — Очень скоро ты снова станешь здоровым и сильным.
Уджурак снова попробовал что-нибудь вспомнить, но удушающий запах дыма мешал думать. Перед глазами у него все расплылось,
— Не надо разговаривать, — раздался голос целителя. — Я вытащил крючок и леску у тебя из горла, но должно пройти время, прежде чем рана заживет.
Сунув руку куда-то в темноту, он показал Уджураку небольшую чашку, в которой лежала длинная полупрозрачная леска с ужасным зазубренным крючком на конце. Крючок и леска все еще были в крови. На Уджурака нахлынули воспоминания: боль в горле, удушье, отчаянные попытки глотнуть воздух.
— Все уже позади, — заверил его Тиинчу. — Я дал тебе пастушью сумку, чтобы остановить кровотечение, и эхинацею против заражения.
Встав с края лежанки, он исчез из поля зрения Уджурака. Через несколько мгновений он вернулся, держа в руках чашу, на дне которой Уджурак заметил несколько мелких белых камешков.
Сморщившись от боли, Уджурак еще плотнее вжался в шкуры.
— Для чего это? — шепотом спросил он.
— Не бойся, — снова улыбнулся Тиинчу. — На свете есть много способов исцелять болезни, а эти таблетки, сделанные из трав, помогут тебе поправиться.
Он бережно приподнял Уджурака, обняв его за плечи. Уджурак понял, что старик ждет от него чего-то, но не знал, чего именно.
— Возьми таблетку и положи ее на язык, — объяснил Тиинчу после недолгого молчания. — Так ты сможешь легко проглотить ее, запив водой. — Он взял чашку со столика, стоявшего возле лежанки.
Уджурак с опаской взял одну белую таблетку. Это оказалось не так-то просто, ведь он еще не научился пользоваться своими новыми пальцами.
— Проглотить ее будет непросто, — сказал Тиинчу, видя, что Уджурак в нерешительности замер, разглядывая таблетку. — Но ты должен это сделать, если хочешь почувствовать себя лучше.
Уджурак неуверенно кивнул. Он положил таблетку на язык, а Тиинчу поднес чашку к его губам и осторожно влил воду в рот. Превозмогая режущую боль в горле, Уджурак кое-как проглотил лекарство.
— Молодец, — сказал Тиинчу. — Ну, все, пока хватит. Остальное я дам тебе позже.
Он сказал, что от лекарства Уджураку станет лучше, однако медвежонок не почувствовал ничего особенного после того, как проглотил таблетку. Может быть, нужно подождать? Наверное, эта таблетка сделана из какого-то незнакомого ему растения, на котором растут твердые белые ягоды? Хорошо бы узнать, как выглядит это растение, чтобы найти его в будущем.
Тиинчу
«Что со мной творится?» — думал Уджурак.
Это место было ему чужим. Он хотел поскорее очутиться снаружи, под открытым небом, чтобы идти вдаль, вместе с другими…
«Другими? Какими другими?»
Он впервые понял, что забыл что-то очень важное.
«Я не плосколицый. Я… я…»
Он попытался вспомнить, но его воспоминания таяли, как снежинки на воде. Уджурак знал, что его жизнь началась до того, как он очнулся в этой теплой, душистой берлоге. Но что было с ним до этого? Кто он такой? Ответ на этот вопрос растворялся в тумане боли и усталости.
Тиинчу вернулся с новой чашкой в руке. От чашки поднимался душистый пар.
— Выпей это, — сказал целитель, снова садясь возле лежанки Уджурака. — Это чай из зимолюбки. Он успокоит боль и позволит тебе уснуть. Я добавил в отвар ягоды бузины, чтобы снять жар.
Он приподнял Уджураку голову и поднес чашку к его губам. Теплая жидкость оказалась очень приятной, но Уджурака пугала близость плосколицего.
— Вот так, — прошептал старик, когда Уджурак отпил из чашки. Он помолчал недолго, а потом задумчиво спросил:
— Ты ведь не из наших краев, малыш?
Уджурак отрицательно помотал головой.
— Я так и подумал. Скажи, кто-нибудь заботится о тебе? У тебя есть родители или друзья?
Этот вопрос отчего-то страшно встревожил Уджурака, и он снова собрал все свои силы, чтобы побороть наваливающуюся сонливость. Он чувствовал, что этот плосколицый подошел совсем близко к разгадке его тайны. Правда, он пока сам не знал, в чем заключалась эта тайна, но все равно испугался.
Уджурак открыл было рот, еще не зная, что хочет сказать, но Тиинчу предупреждающе поднял руку.
— Не надо говорить, отдохни, — велел он. — У нас будет время поговорить, когда ты окрепнешь.
Отставив чашку, он помог Уджураку лечь на подушки и плотно подоткнул под него одеяло.
Уджурак почувствовал, как целебное тепло разливается по его телу, а веки наливаются тяжестью.
— А теперь поспи, — сказал Тиинчу. — Но сначала я хотел бы дать тебе вот это. Эти амулеты помогут тебе выздороветь.
Он вложил в руку Уджурака три маленькие резные фигурки. Уджурак с усилием разжал пальцы и посмотрел на них. Три медведя — черный, белый и бурый, совсем маленькие, но так искусно вырезанные, что казались живыми — смотрели на него испуганными встревоженными глазами. Уджурак знал, что у этих медведей были имена. Эти имена кто-то тихо нашептывал ему в уши. Воспоминания выступили из тумана, застилавшего его разум: три фигуры на фоне горизонта; едкий дым, струящийся по склонам гор; огромная черная река, которая тянула ко дну, а сама была маслянистой и горькой на вкус; охота, сон и долгие переходы через бесконечные знойные дни и ночи, проносящиеся в одно мгновение.