Последняя и вечная любовь
Шрифт:
Мария Фелипа растянула тонкие бесцветные губы в некоем подобии улыбки. Улыбаясь, она становилась похожа на отца. Унаследовав его ум, она уже поняла, зачем отец пригласил внука и наследника дона Франсиско посетить их плантацию. Интересно, в самом ли деле спутница этого Альворадо — его жена? Наверняка отец уже навел справки по телеграфу — очень полезное изобретение! Но поняла она и другое — их гостям должно здесь так понравиться, чтобы они надолго отложили свое дальнейшее путешествие.
Мария Фелипа, не любившая понапрасну тратить время, проворно поднялась, зашуршав нижними юбками:
— Я полагаю, мне следует сказать слугам, чтобы они были готовы, не так ли? Я обо всем позабочусь, папа.
Он с облегчением вздохнул и нежно ей улыбнулся:
— Спасибо, дочка, я всегда на тебя полагаюсь.
Хотя ночь, напоенная ароматами цветущих тропических растений, была необычайно влажной и жаркой, руки Анны оставались холодными и дрожали. Она нервно покусывала губы. Когда Стив вошел к ней, она сидела в постели, освещенная слабым светом ночника. Сбоку лежала раскрытая книга в кожаном переплете. Значит, чтение наскучило ей. Но почему она еще не спала? Ведь Анна отправилась в спальню более двух часов назад, заявив, что путешествие чрезвычайно утомило ее.
Стив нахмурился, с раздражением подумав, не заболела ли она, и надеясь, что это не так. Но тогда, черт возьми, что с ней случилось? Может, она надулась просто потому, что он заставил ее ждать и так долго не приходил? Впрочем, первые же слова Анны, произнесенные горячим шепотом, сразу все объясняли, и он мгновенно принял суровый вид.
— О чем… о чем они спрашивали тебя? О Боже, Эстебан, ведь ты был осторожен с ними, не так ли? До тех пор пока эта старая, высохшая ведьма не посмотрела на меня своими странными глазами, я и не вспоминала о том, насколько опасны эти люди. Они могут убить нас, и никто об этом не узнает. А как ты думаешь, почему здесь нет других гостей? Почему только мы? Эстебан, я боюсь…
— Успокойся, Анна! Не впадай в истерику, не то придется надавать тебе пощечин. А как ты завтра объяснишь свой странный вид? А теперь скажи, что за чертовщина взбрела тебе в голову? Всего несколько часов назад тебя соблазняло предложение задержаться здесь подольше.
Он говорил все это нетерпеливо, не проявляя к ней ни сочувствия, ни понимания. Поэтому Анна всхлипнула, заметив, что его глаза начинают угрожающе темнеть. О Боже! Ну почему Эстебан и не пытается ее понять? Он не знает этих людей так, как она… Анна уже забыла о том, как хотела остаться здесь, как обрадовала ее оказанная им честь, когда сам главнокомандующий вручил ей тисненное золотом приглашение «по просьбе уважаемого сеньора Зулуеты». Впрочем, до того как они прибыли сюда, она думала только о Стиве и о том, что приключения, которые им предстоят, должны соединить их навек.
Этим вечером Анна не заплела свои блестящие темно-каштановые волосы и они рассыпались по спине и плечам. Увидев, что ее большие глаза полны слез, Стив вздохнул. Черт возьми, не стоило из-за этого ссориться, ведь это он завез ее так далеко, и им предстоит еще преодолеть немалое расстояние, судя по тому, что рассказал ему этот удивительно откровенный сеньор Зулуета. Возможно, стоит выяснить, что именно так расстроило Анну.
Сделав над собой усилие, он заговорил мягче:
— Мне жаль, что я так на тебя набросился. Просто сейчас не время впадать в истерику. Почему ты не сразу сказала мне о своих страхах? Объясни, в чем дело, и говори тише: стены имеют уши! — Он бросил столь выразительный взгляд на закрытое окно, что Анна испугалась еще больше. Но когда Стив погасил свет и лег рядом, заключив ее в объятия, она немного успокоилась. Эстебан не позволит, чтобы с ней случилось какое-нибудь несчастье!
— Я не знала, что увижу ее здесь! Но мне следовало бы догадаться… Она копия отца, и у нее вместо сердца камень. Когда умер Алонсо… о Боже, я все еще помню ее лицо на похоронах. Она надела вуаль, но я видела ее улыбку! Она и не старалась ее скрыть! Когда она выражала мне соболезнования, в ее голосе звучало торжество! Ведь она сама хотела заполучить Алонсо, и он говорил мне об этом!
— Анна…
— Нет, пожалуйста, пожалуйста, Эстебан! Позволь рассказать обо всем. Ты должен понять, что они такое. Я видела, как она посмотрела на нас, и поняла, что у нее на уме, Эстебан! Предположим, они обнаружат, что мы не женаты…
— Зачем тратить время на предположения? А если они узнают, что у меня уже есть жена? Черт побери, я сказал, что мы с тобой женаты, лишь для того, чтобы защитить твое доброе имя.
— Но тогда… тогда они удивятся, почему ты здесь.
— Я уже объяснил им почему, — нетерпеливо возразил он, — я здесь по делам. Ты же знаешь, меня тревожит дед, и это, черт побери, весьма близко к истине!
Теперь Анна начинала понимать и этого человека, и его настроения. Она успокоилась, хотя и продолжала хмуриться, ибо побаивалась Стива, сознавая, что никогда не сможет быть в нем полностью уверенной. И все-таки он именно тот мужчина, который ей нужен, — сильный и красивый, великолепный любовник, да к тому же еще и богат. Он должен стать ее мужем!
Пробормотав что-то, Анна сбросила тонкую ночную сорочку и прижалась к Стиву своей пышной грудью.
Ночью страх сменился вожделением, но утром тревоги Анны возобновились с новой силой. Стив проснулся раньше нее и к моменту пробуждения Анны уже ушел. «Куда?» — спросила она у рабыни-горничной, но та лишь молча покачала головой, притворяясь, как подумала Анна, что не знает. Ее тупое лицо выразило удивление, когда Анна велела приготовить ей ванну. Стив постоянно настаивал на том, чтобы она принимала ванну как можно чаще. Возможно, к обеду Стив уже вернется. Вот только где он пропадает?
Анна долго плескалась в медной ванне. Когда вода совсем остыла, а кожа на пальцах сморщилась, она позволила молчаливой рабыне вытереть ее тело. Стиву уже давно следовало бы вернуться. Впрочем, возможно, что он и не уходил из дому, а сидит сейчас вместе с хозяевами и ждет ее.
— Что наденет сеньора?
— Платье янтарного цвета, да, пожалуй, именно его. Это одно из тех платьев, которые были ей особенно к лицу. Оно, конечно, больше подходило для города, но сейчас ей хотелось выглядеть особенно хорошо, ибо это заметно улучшало ее настроение.
Услышав стук в дверь, Анна тотчас воспрянула духом. О, благодарение Богу, он наконец-то вернулся!
— Войдите, — сказала она, не подумав о том, что Эстебану несвойственна такая учтивость. Он входил в ее комнату без всякого стука. Вспомнив, как темнеют его синие глаза, когда он застает ее обнаженной, Анна вспыхнула. Но в комнату вошел не Стив, а Мария Фелипа.
— Простите за вторжение, но мы с отцом уже стали беспокоиться, не заболели ли вы? Сейчас самое скверное время для путешествий. — Темные глаза скользнули по обнаженному телу Анны. От взгляда Марии Фелипы не ускользнули ни роскошные формы, ни краска, заливавшая лицо Анны.