Последняя игра чернокнижника
Шрифт:
После трапезы я продолжила расспросы, так боялась, что айх все-таки уйдет по своим неотложным делам.
– Неужели даже канализация работает на магии? – удивлялась я.
– Конечно. Примерно каждый сотый ребенок рождается с магическим даром – разумеется, в разной степени. И все они потом чем-то занимаются: кто-то колдует над созданием книг, кто-то возводит замки до неба, а кто-то способен лишь на то, чтобы помочь крестьянам с уборкой урожая.
– Вот это да! В моем мире все приходится делать ручками, – я смеялась как ребенок.
– Разве? – он смотрел внимательно. – А мне показалось, что самые сложные задачи у вас выполняют механизмы.
– Но и их создали ручками… а сначала чьими-то мозгами. Идеями!
– Предполагаю, что эти самые идеи и есть капли вашей магии. Почему один из вас смог возвести замок до неба – пусть и иначе, чем делаем мы, а другой способен лишь лопатой коренья из земли добывать? Я не вижу принципиальных отличий!
С этим сложно было спорить. Айх добродушно продолжил:
– А твой ум живой, Катя. Но ты и сама сегодня уже поняла, что лучше бы потратила свое время не на обучение воровству, а на…
Он вдруг остановился на полуслове, напрягся весь, вытянулся и встал из кресла до того, как дверь в комнату распахнулась.
– Айх Ноттен, к вам посетитель! – нервно выкрикнул мальчик-служка.
Но его просто отодвинули с прохода. В комнату вошел мужчина – очень высокий, черноволосый, молодой и заметный, насколько можно было предположить, не видя полностью его лица. Глаза его были закрыты повязкой – такой же черной, как одежда. Гость осмотрелся с демонстративной ленцой, тем самым показав мне точеный профиль. Да, точно, молодой, младше Ноттена лет на десять, а такие лица на монетах стоит печатать, чтобы с ними было жаль расставаться.
– Добрый вечер, айх, – сказал Ноттен очень спокойно, что немного противоречило его напряжению до появления посетителя.
Гость на приветствие ответил не приветствием и как-то показательно расслабленно, без капли того возвышенного пафоса, на который я успела перестроиться в компании Ноттена:
– Чернокнижник, серьезно? Айх, ну сколько можно? Клянусь, всех отучил, а от вас ожидал большей тактичности. Или вы только притворяетесь святошей? – он ответа как будто и не ждал, проходя дальше. Повернул лицо к открытой капсуле: – К вам до сих пор тащат весь хлам?
Я таращилась на него во все глаза. У него же повязка! Но он не ведет себя как слепой – шаги уверенные, и явно рассматривает с интересом незнакомый предмет. Может, повязка прозрачная? Такой модный аксессуар непонятно для чего, типа наших солнцезащитных очков. Ноттен уже заметно успокоился, вот только переступал мелко в сторону. Я не сразу поняла направление его движения, пока он не остановился ровно между мной и гостем. Закрывает меня?
– Ну, не к вам же хлам тащить, – парировал Ноттен. – Особенно если там может быть что-то ценное.
– Тоже верно. Моей добротой не попользуешься, – отозвался незнакомец.
– По причине ее отсутствия, айх Ринс.
Мужчина развернулся от капсулы и посмотрел на моего покровителя. Усилилась уверенность, что он именно смотрит сквозь повязку.
– Я бы похвалил вас за сарказм, но это был не он, – заметил с усмешкой. – Хорошо быть мною, правда? Никто на горбушке не ездит, а если и осмелится, так только обеспечит мне развлечение на пару цинов вперед. Так зачем звали-то, айх Ноттен? Сделаю вид, что проигнорирую обращение. Хотя не проигнорировал бы, если бы мог с вами что-то сделать. Давайте живее, еще куча дел. При дворе опять подозревают, что наследника прокляли. А на слово не верят, что он просто туп как свинья и все его заскоки – не происки врагов. Может, мне самому им заняться? Пусть корону племянник короля наследует, он хотя бы без гонора – будет марионеткой в наших с вами руках. Как вам идея?
Я не понимала сути разговора, но ловила каждое слово незнакомца. На секунду показалось, что вокруг него воздух слабо чернеет, но стоило моргнуть, как галлюцинация исчезла. И все равно он пугал чем-то необъяснимым – не внешностью своей, которую любой назвал бы привлекательной, не чистым, расслабленным голосом, а какой-то давящей аурой, от которой даже кожу неприятно покалывало. Ноттен снова заметно напрягся и шумно вдохнул.
– Вы же понимаете, айх Ринс, что в этом случае я распознаю ваше вмешательство? И тогда сделаю всё возможно, чтобы вас уничтожить! Мы оба присягали служить короне! Вы не имеете права оскорблять наследника и уж тем более строить против него планы!
– Да-а… тяжело вам живется без чувства юмора, постоянно забываю. Ну ладно, к делу. Кто здесь настолько самоубийца, чтобы звать меня чернокнижником?
– Приношу извинения за пустое беспокойство, айх, – Ноттен чуть склонил голову. – Я не звал, это вышло не нарочно. Я лишь отзеркалил случайные слова человека, незнакомого с правилами этикета.
Тонкие губы брюнета скривились, но лицо опустилось немного вниз, пока глаза под повязкой не остановились на мне. Я вся сжалась, захотелось упасть на пол и заползти за кресло. Но отчего-то была уверена, что это не поможет. Он видит всё! И повязка, и мебель ему не помеха.
– Итак, молодая девица в вашей одежде, – констатировал жуткий тип. – Поздравляю, айх Ноттен! Появилась надежда, что я доживу и до оргии в этой унылой башне. А девицы с грудью вам не досталось?
– Да что вы несете… – Ноттен развел руками, словно возмутился такому предположению. Ну да, он бы еще мою честь сейчас начал отстаивать. – Это… моя новая служанка!
Гость сделал еще шаг к нему.
– Сколько вам лет, Ноттен? Четыреста? Не думали выделить из них пару на то, чтобы научиться врать?
– Я не способен, вы и сами это знаете, – маг будто обиделся. – А девица – собственность библиотеки!
Брюнет медленно кивнул.
– Да, теперь говорите правду. Но зря вы так паникуете, она все равно не в моем вкусе. Если уж мне понадобится девочка, похожая на мальчика, так я лучше мальчика и возьму. Хотя… глаза-то какие, ух-х. Я весь от страха съежился. Она из диких земель, что ли?
Ноттен не ответил – а смысл, если врать не умеет? Но айх Ринс и сам догадался, обернувшись к капсуле: