Последняя игра

Эддингс Дэвид

– Они, как видно, прибирают к рукам вашу страну, Ярблек, – заметил Силк.

Ярблек зарычал.

– Впустите в страну только одного маллорийца, и скоро некуда будет плюнуть, чтобы не попасть в них.

– Ну и зачем вы вообще их впустили? – мягко спросил Силк.

– Я знаю, что ты шпион, Силк, – отрезал Ярблек, – а потому не собираюсь обсуждать с тобой политические вопросы. И вообще, кончай выуживать сведения.

– Да это так, просто времяпрепровождение, – невинно ответил Силк.

– Почему бы тебе

не подумать о собственных делах?

– Именно это и есть мое дело, дружище.

Ярблек уставился на него, а затем расхохотался.

– Куда же мы направляемся? – спросил его Силк, оглядывая убогую улицу. – Как мне помнится, это не лучшая часть города.

– Увидишь, – бросил ему Ярблек.

Они поехали вниз по реке, где преобладал запах гниющего мусора и открытых сточных каналов. Гарион увидел крыс, кормящихся на свалках, а мужчины, встретившиеся им на этой улице, были оборванными и имели подозрительный вид людей, имеющих основания избегать встреч с властями.

Ярблек круто повернул лошадей и направил их в другую аллею.

– Отсюда мы пойдем пешком, – сказал он, слезая с седла. – Я хочу войти через потайной ход.

Оставив лошадей с одним из людей Ярблека, они пошли вниз по аллее, осторожно переступая через кучи мусора.

– Сюда, вниз, – сказал Ярблек, указывая на короткий пролет деревянных ступенек, ведших к узкой двери. – Когда войдем, держите головы опущенными. Мы не хотим, чтобы слишком много людей заметили, что вы – не недраки.

Они спустились по скрипевшим ступеням и протиснулись в сумрачную, задымленную таверну, провонявшую потом, кислым пивом и блевотиной. В очаге посреди комнаты было полно золы, а несколько тлевших в нем поленьев давали очень много дыма и очень мало света. Два узких грязных окна, казалось, были лишь немногим светлее, чем стены; единственная масляная лампа свисала на цепи с одной из балок.

– Посидите здесь, – велел им Ярблек, кивнув на скамью, стоявшую у задней стены, – я сейчас вернусь, – и направился в общий зал таверны. Гарион быстро огляделся вокруг и увидел, что пара людей Ярблека незаметно расположилась около двери.

– Что будем делать? – прошептал он Силку.

– У нас нет другого выбора, как подождать и посмотреть, что произойдет, – ответил Силк.

– Ты, кажется, не очень-то беспокоишься.

– А я действительно не беспокоюсь.

– Но ведь нас арестовали, не так ли?

Силк покачал головой:

– Когда арестовывают, то надевают кандалы. Просто король Дроста хочет поговорить со мной, только и всего.

– Но в объявлении о вознаграждении говорилось...

– Я не стал бы обращать на него большого внимания, Гарион. Объявление о вознаграждении было составлено для отвода глаз маллорийцев. Что бы ни делал Дроста, он не хочет, чтобы они узнали об этом.

Ярблек протолкался сквозь толпу в таверне и уселся на грязную скамью рядом с ними.

– Дроста вскоре будет, – сказал он. – Не желаете ли что-нибудь выпить, пока ждем?

Силк оглянулся с едва заметным неудовольствием.

– Думаю, нет, – ответил он. – В таких местах в бочках с элем всегда попадаются несколько дохлых крыс, не говоря уж о мухах и тараканах.

– Ну как хочешь, – ответил Ярблек.

– Разве не своеобразное место для встречи с королем? – спросил Гарион, оглядывая жалкую внутренность таверны.

– Нужно знать короля Дросту, чтобы понять, – ответил Силк. – У него весьма дурные наклонности, и подобные места его устраивают.

Ярблек рассмеялся, соглашаясь.

– Наш монарх – веселый парень, – заметил он, – но если решите, что он глуп, то сделаете ошибку. Возможно, немного груб, но не дурак. Он может посещать подобные места, и не один маллориец не станет утруждать себя тем, чтобы следовать за ним. Король нашел, что это очень хороший способ вести дела, особенно такие, о которых он предпочитает не докладывать Зарату.

Перед таверной началась суматоха, и двое широкоплечих недраков в черных кожаных туниках и остроконечных шлемах ворвались в дверь.

– Дорогу! – рявкнул один из них. – И все – встать!

– Те, кто способен встать, – сухо добавил другой.

По толпе прокатилась волна насмешек и свиста, когда вошел худой человек в желтом сатиновом дублете и отделанном мехом зеленом бархатном плаще. У него были выпученные глаза, а лицо испещрено глубокими оспинами. Движения его казались быстрыми и судорожными, а выражение лица представляло язвительную насмешку вкупе с чем-то вроде безнадежной, глубокой тоски.

– Все приветствуют его величество Дросту лек Тана, короля недраков! – громким голосом провозгласил один из подвыпивших, а остальные в таверне грубо рассмеялись, свистя и топая ногами.

– Мои верноподданные! – ответил рябой человек, растянув рот до ушей в улыбке. – Пьяницы, воры и сводники! Я ощущаю жар вашей горячей любви ко мне! – Его презрение, казалось, было столь же обращено на него самого, как и на эту оборванную, немытую толпу.

Все тут же засвистели и затопали ногами.

– Сколько же в эту ночь, Дроста? – прокричал кто-то.

– Столько, сколько смогу, – хитро произнес король. – Ведь раздавать, где бы я ни был, королевские благословения – мой долг.

– Теперь это так называется? – хрипло спросил еще кто-то.

– Название столь же хорошее, как и любое другое, – ответил Дроста, пожав плечами.

– Королевская опочивальня готова, – провозгласил с насмешливым поклоном владелец таверны.

– Вместе, я уверен, с королевскими клопами, – добавил Дроста. – Эля каждому, кто не слишком пьян, чтобы выпить его до дна. Пусть мои подданные поднимут кружки за мое здоровье.