Последняя Инстанция
Шрифт:
Райан улыбнулся. Дэн все еще любил работать 'в поле'.
– Что дальше?
– Дальше, на следующий день после тайного прибытия Ортеги и нашего молдаванина, появляется Фелисия Родригез. Она обнаруживается на рынке, но, что еще более важно, ее мобильный телефон отследили по GPS на венесуэльской конспиративной квартире.
– Серьезно, - с нарастающим волнением сказал Джек.
Мюррей добавил:
– Она пробыла там не более часа, затем направилась в гостиницу по соседству. На следующий день она направилась обратно в Канзас.
Райан
Генпрокурор сказал:
– Опережая ваш вопрос: мы обнаружили очень слабые следы полония в этом доме и гостиничном номере Родригез. Однако, судя по всему, он был упакован намного лучше, чем непосредственно перед отравлением Головко. Очевидно, Родригез перевозила его в освинцованном контейнере, который раскрыл только в кафетерии Канзасского университета.
Райан сказал:
– Итак, позвольте мне сделать вывод. Мы считаем, что этот неизвестный молдаванин - агент ФСБ, который доставил полоний-210 в США на частном самолете, а затем передал его убийце через офицера венесуэльской разведки Ортегу.
– Это теория. Я не могу сказать, был ли наш молдаванин на конспиративной квартире лично, но он точно был на расстоянии плевка от нее. У нас, конечно, нет дымящегося пистолета, но...
Джек оборвал его:
– Нам нужны эти ребята. Ортега и этот второй.
– В действительности, нам нужен только второй.
– Почему нам не нужен венесуэлец?
– Потому что через три дня после встречи в Лодердейле и за день до отравления Головко, Эстебан Ортега был убит в Мехико. Расстрелян в такси стрелком на мотоцикле, которого никто не смог толком описать. Единственным свидетелем оказался таксист, и толку от него мало.
Райан откинулся на спинку дивана.
– Заметают следы.
– Он разочарованно вздохнул.
– Они ликвидируют всех, кто мог бы вывести нас на них. Сделай все, чтобы получить международный ордер на арест. Если мы сможем установить, кто наш молдаванин, мы сможем захватить его.
– Работаем.
Райан посмотрел на фотографию молодой женщины. Она казалась такой юной, у нее впереди была вся жизнь.
– Удалось выяснить ее мотивы?
– Не уверен, что мы это когда-либо выясним. У нее осталась семья в Венесуэле. Возможно, им угрожали. Мы уверены только в том, что она понятия не имела, что ей передали, поэтому мы полагаем, что русские или венесуэльцы обманули ее.
– Есть предположения, зачем венесуэльцы влезли в это?
– Еще нет. Опять же, вполне возможно, что Ортега не больше Родригез знал о том, что она должна была подсыпать Головко.
– Итак, - сказал Джек.
– Русские находят полезных идиотов, чтобы помочь им в осуществлении заговора, затем используют их для своих черных дел.
Мюррей кивнул.
– Выглядит как работа Романа Таланова.
– Главы ФСБ? Действительно? Извините, но я слишком мало знаю о его прошлом.
– Я уверен, никто не знает, - ответил Райан.
– Но я работаю над тем, чтобы это исправить.
ГЛАВА 61
Джек Райан-младший прибыл в Корби в 11 утра. Небо здесь было еще серее, чем в Лондоне, и, выбравшись из своего 'Мерседеса' на улицу перед домом Оксли, он ощутил, что здесь было еще и холоднее.
За два часа поездки он почти убедил себя, что это будет тупик. Он ни на мгновение не допускал, что нападение на него сегодня утром было случайностью, но, как ни старался, не мог понять, какое отношение к нему мог иметь старый британский шпион. В Хантингтоне он почти что повернул обратно, но заставил себя двинуться дальше, подумав, что увидеть Оксли еще раз будет не лишним - хотя бы для того, чтобы досадить этому старому пердуну еще раз.
Джек решил рассказать ему о нападении, а затем оценить его реакцию. Он был уверен, что если Оксли имел к нападению какое-либо отношение, сам факт их встречи заставит его как-то выдать свою причастность.
Джек поднялся по лестнице на первый этаж дома, где жил Оксли и только там заметил, что колено болело после драки с двумя бандитами этим утром. Он должен был догадаться приложить чертов лед. Два часа сидения в машине без возможности вытянуть ноги просто гарантировали, что он будет хромать следующие несколько дней.
Он со злостью выбросил из головы мысли о колене и заставил себя сосредоточиться на предстоящем разговоре с Оксли. И сказал себе, что если этот человек снова начнет делать пренебрежительные комментарии об отце, Джек точно заедет ему в челюсть.
На самом деле бить его он не собирался, но сама мысль об этом подняла Джеку настроение.
Джек остановился у двери Оксли и собрался постучать, но заметил, что дверь была не заперта. Он посмотрел вниз и заметил под замком черный отпечаток ботинка. Дверной косяк рядом был сломан.
Кто-то выбил дверь, причем совсем недавно - на отпечатке ботинка все еще виднелась грязь.
Сердце забилось быстрее и сильнее. Так же, как во время нападения утром, 'индикатор угрозы' загорелся красным. Джек развернулся, осмотрев коридор, ведущий к задней лестнице, но там никого не было.
Первой мыслью было развернуться и броситься к машине. Оттуда он мог бы вызвать полицию. Но он понятия не имел, был ли Оксли еще жив. Даже если бы был, любая задержка могла означать для старого засранца разницу между жизнью и смертью.
Так аккуратно и тихо, как только мог, Джек взялся за дверную ручку и открыл дверь.
Он мгновенно понял, что Вик Оксли был очень даже жив. Он сидел на металлическом стуле на маленькой кухне всего в трех метрах от входа в однокомнатную квартиру. На столе перед ним стояла чашка чая. Его волосы были растрепаны, а на высоком морщинистом лбу выступил пот, но в целом он выглядел невредимым. Человек сидел на кухне за утренним чаем.
На деревянном полу перед ним лежали двое. Судя по неестественным позам, оба определенно были мертвы. Джек точно мог сказать, что у одного была сломана шея, так как голова была слишком сильно скручена вправо, тогда как остальное туловище - влево.