Последняя Инстанция
Шрифт:
– Понял, - сказал Дом. Он выстрелил по второй мишени из МП-5 три раза, и все три пули попали ей в голову на расстоянии не более шести сантиметров друг от друга, но не стал спорить с Кларком. Тем более, что Дрисколл и Чавес вложили все пули с разбросом менее пяти сантиметров.
– И Сэм, - сказал Кларк.
– Тебе следует пригибаться ниже, когда будешь входить. Те пять сантиметров, на которые тебе бы следовало пригнуть голову могут означать разницу между экспресс-стрижкой и дыркой во лбу.
– Будет сделано, мистер К.
Дом уже двинулся с крыльца, но остановился и посмотрел на погоду:
–
Динг залез прямо в грязь и стал под сильным ливнем:
Был у меня инструктор по боевой подготовке в Форт Орде. Алабамский реднек*, но мужик жесткий и четкий. Так вот, он любил говорить: 'транероука без дажда - не транероука'.
* Реднек ('красношеий') - стереотипный сельский житель американского юга. Выражение примерно соответствует русскому 'колхозник'. В оригинале фраза построена с соответствующим 'реднекским' выговором
Кларк и Дом засмеялись, и даже Сэм Дрисколл, самый тихий член группы, не смог сдержать улыбки.
ГЛАВА 2
Российская Федерация вторглась в суверенное соседнее государство в первую безлунную ночь весны. К рассвету их танки двигались на запад по шоссе и другим дорогам, словно вся эта земля принадлежала ей, словно четверть века, прошедшая после холодной войны, была лишь сном.
Этого не должно было случиться. Эстония, в конце концов, была членом НАТО. Политики в Таллинне обещали своим людям, что Россия никогда не решиться вторгнуться в их страну после того, как она присоединиться к Альянсу.*
* зачем, собственно, России вообще понадобилось вторгаться в Прибалтику и что она забыла в этой крохотной Эстонии – в тексте не поясняется. Видимо, просто «Да кто их поймет, этих диких русских варваров? Вторглись и все!»
Но пока что НАТО не заявило о себе.
На земле русское вторжение возглавляли танки Т-90 - полностью модернизированные пятидесятитонные* танки, оснащенные 125-мм орудием, двумя тяжелыми пулеметами, динамической защитой, а также современным автоматизированными комплексами активной защиты, обнаруживающими приближающиеся ракеты и уничтожающие их выпускаемыми снарядами.
* так в оригинале. В реальности Т-90 имеют массу 46,5 т.
Следовавшие за Т-90 рабочие лошадки войны, бронетранспортеры БТР-80 перевозили в своих чревах пехоту, высаживая ее, чтобы прикрыть танки в случае необходимости, а затем снова подбирая ее после того, как угроза будет нейтрализована.
До сих пор, на земле война для Российской Федерации шла чисто номинально.
В воздухе разворачивалась совсем другая история.
Эстония имела хорошую систему противоракетной обороны, и российский удар по станциям раннего оповещения и расположениям ЗРК был очень ограниченно успешным. Многие батареи ЗРК сохранили боеспособность, сбили более десятка российских самолетов и не дали десяткам других выполнить поставленные задачи*.
* так в оригинале. В реальности ПВО Эстонии не представляет сколько-нибудь серьезной угрозы для ВВС России, и в случае начала вооруженных действий - планами НАТО предусматривается немедленная эвакуация всех самолетов из Прибалтики, в противном случае они будут быстро и гарантированы уничтожены российской авиацией.
Русские еще никоим образом не владели небом, но на наступлении наземных сил это совершенно не сказалось.
В первые четыре часа войны, деревни были стерты с лица земли, города лежали в руинах, а множество танков продолжало вести огонь. Разгром нарастал, и это было понятно даже тому, кто ничего не понимал в военном деле. Такая маленькая страна, как Эстония, должна была полагаться на дипломатию, а не на оборону как таковую.
Эдгар Нылвак понимал это. Он не был ни военным, ни политиком - он был школьным учителем - но понимал это потому, что увидел это все воочию еще раньше, чем оно попало на экраны телевизоров. Лежа в грязной, холодной и сырой канаве и дрожа от страха, оглохший от устойчивого грохота разрывов снарядов, выпускаемых российскими танками, расположившимися в деревьях на другой стороне поля, он сохранил достаточно присутствия духа, чтобы желать, чтобы чертовы лидеры его страны не тратили впустую время на переговоры в Брюсселе, а потратили его на возведение гребаной стены, которая отгородила бы гребаных русских от его гребаной деревни.
Разговоры о вторжении шли дни и недели после того, как за границей, в России, взорвалась бомба, убив восемнадцать мирных жителей. По телевидению, русские обвинили в этом эстонскую Службу Внутренней безопасности. Это чудовищное обвинение было брошено грязным контролируемым государством российским телевидением. Они показали состряпанные доказательства, после чего президент России заявил, что у него нет иного выбора, кроме как провести спецоперацию в Эстонии, чтобы защитить русских людей.
Эдгар Нылвак жил в Пыльве, в сорока километрах от границы и всю свою юность, пришедшуюся на 70-е и 80-е годы, боялся, что однажды их того самого леса появятся танки и разрушат его дом. Но за эти двадцать три года он почти забыл этот страх.
Теперь эти танки появились, уже убили десятки жителей его города и, конечно, это едва ли задержало их путь на запад.
Два часа назад, Эдгару позвонил его друг, живший в Выикуле, в нескольких километрах восточнее. Он прятался в лесу и голосом, искаженным шоком, сказал ему, что российские танки прошли мимо его деревни, выпустив по ней всего несколько снарядов, так как там не было ничего, кроме нескольких домов и заправочной станции. Но в нескольких минутах позади танков и бронетранспортеров с солдатами двигались нерегулярные части на пикапах, которые начали жечь дома и грабить деревню.
После этого Эдгар и другие мужчина отправили свои семьи подальше, а сами, по смелости или по глупости, взяли ружья и укрылись в канаве, ожидая, пока бронетехника пройдет дальше. Они ничего не могли сделать, чтобы остановить танки, но они не позволят русским ополченцам сжечь их деревню до основания.
Этот план сложился в тот самый момент, когда полтора десятка танков отделились от главных сил, двигавшихся по шоссе, заняли позиции у леса, и начали обстреливать Пыльву осколочно-фугасными снарядами.