Последняя истребительница
Шрифт:
Складываю руки на груди и молча отворачиваюсь, продолжая сидеть на скамейке, решая немного попробовать, когда все уйдут. Делать что-то без ведома Рана опасно, но ведь я не узнаю, если не попробую, а тренер вряд ли в ближайшем будущем позволит это.
Мужчина подозрительно смотрит на меня, но ничего не сказав покидает спортзал следом за остальными, оставляя меня в гордом одиночестве.
Собираюсь с мыслями, выдыхаю и беру меч в руки. Тяжёлый… Естественно моя затея ничем хорошим не заканчивается, потому что мне конечно не удаётся повторить даже несколько движений, которые
Ничего не остаётся как убрать всё на место и вернуться в комнату к более безопасному занятию – чтению.
Глава 4. София
Я честно стараюсь вникнуть в то, что читаю, но информация утекает словно вода сквозь пальцы, оставляя после себя лишь кашу в голове. Невозможно всё это запомнить, к тому же я читаю быстро, можно сказать через строчку, а то и через две.
От ужина отказываюсь, забрав с принесенного Геной подноса лишь яблоко. Тело липкое и зудит требуя немедленно смыть с себя всю усталость этого дня, но я терплю, потому что пойду мыться только тогда, когда все лягут спать. Мне сейчас не до приколов и посвящений новичка, поэтому лишний раз встречаться вне занятий с Алиной и её свитой желания нет. Вообще не понятно зачем она продолжает тренировки, если уже достигла совершенства?!
После девяти начинает клонить в сон, и я не в силах с ним бороться. Завожу будильник на полночь и ложу телефон под подушку, потому что под землёй от мобильника кроме этой функции никакого толку, связи то нет.
Поспать удаётся всего полчаса, потому что приходит мама и будит меня. Я устала, но не злюсь на родительницу, потому что соскучилась.
– Как ты, Соня? Выглядишь очень уставшей и расстроенной. – говорит женщина и протягивает мне небольшой свёрток. – Здесь костюм для сна. Извини, что так вышло, обещаю на выходных купим тебе кучу необходимых вещей.
Мама виновато опускает голову, и я спешу успокоить её, ведь сама в чем-то виновата. Вместо того чтобы послушать и быстро собрать вещи, начала истерику и допрос с пристрастием, потом явилась эта Хила и в итоге мне приходится спать в тесном пропитанным потом и пылью костюме.
– Всё нормально, просто это место… тут… непривычно. Кажется я в заточении, лишенная всего к чему привыкла. Здесь не понятно какое время суток, постоянно лишь освещение противно пищащих ламп. Не понимаю почему не устроить все это на поверхности, денег ведь куча. Личного пространства мало, ванная комната общая и нет даже стиральной машины. – стараюсь подбирать слова, но наружу просятся лишь ругательства, которые я очень редко употребляю и то в компании друзей, а не матери.
– Ты привыкнешь. К тому же не всегда будет надобность постоянно находиться лишь здесь. Ты же слышала Хилу, без подготовки опасно выходить в город. И кстати стиральная машина и всё необходимое для поддержания в порядке своих вещей тут есть. Гена разве не показал тебе?
– Нет.
– Уверена он просто растерялся от волнения. Геночка хороший, умный и очень ответственный парень и кажется ты ему безумно нравишься. – Жанна перестаёт улыбаться и уже серьёзно смотрит на меня. – Тебе сейчас нужно думать только о тренировках. Даже если он…
– Мама, перестань. Мне нравится Гена, но как друг. Я не собираюсь ни в кого влюбляться годов ещё так пять – шесть. Тем более в этом месте.
Женщина облегчённо выдыхает, берет в руки книгу, лежащую в самом верху стопки и протягивает мне.
– А теперь займёмся чтением.
– С этим у меня тоже проблемы. Кажется во мне нет ни капли от способностей отца.
– Что ж. Не узнаем пока не попробуем. Я оказалась лишена этого дара, но истинные смотрители так могли. Не знаю была ли такая способность у Ильи, но знаешь, учитывая то, что он постоянно был рядом с Леной, нагло прогуливая занятия в библиотеке, даёт мне надежду на то, что всё же дар у него был. Иначе откуда он мог знать содержание всех книг не читая их сутками?!
– Я не совсем понимаю о чем ты говоришь. Как подобное возможно?
Сон как рукой снимает и меня начинает распирать от любопытства. Не стану скрывать, что мне безумно хочется стать хоть в чем-то особенной.
Мама протягивает мне книгу, и я пожимая плечами беру её в руки.
– Чувствуешь что-нибудь? – взволновано спрашивает она, и я отрицательно качаю головой, понятия не имея, что должна почувствовать кроме тяжести. – Хм… Открой на любой странице, положи на неё руку, закрой глаза и постарайся представить как каждое слово проникает в тебя. Медленно, буковка за буковкой, символ за символом.
– С закрытыми глазами я ещё не читала… – отвечаю, честно не веря в успех.
Сижу так пару минут, ощущая себя не совсем адекватной.
– София! Ты должна полюбить книгу, должна позволить ей поделиться с тобой знаниями, а ты совсем не стараешься! – по голосу слышно, что мама слегка огорчена, а что делать, я тоже не в восторге от своей «суперсилы».
Зажмуриваю глаза сильнее и мысленно начинаю умолять книгу поделиться со мной хоть словечком. Попутно приказываю магии в крови проснуться, чтобы не огорчать и не разрушать возложенные на меня надежды Жанны.
То ли от напряжения, то ли от самовнушения, но по ладошкам начинает растекаться приятное тепло, а в голове появляются мысли о том, как появились на земле первые охотники. Вообще-то это были люди, которые имели безграничную силу, но к сожалению не могли говорить и зачастую имели врождённые дефекты во внешности, поэтому их боялись, считали проклятыми и изгоняли, а иногда даже лишали жизни… Некоторые родители всё равно любили подобных детей и прятали их от чужих глаз столько, сколько могли, а после уходили в изгнание вместе с ними… Очень интересная история, но я понятия не имею откуда знаю её?..
– Боже… – слышу восторженный и в то же время удивлённый голос мамы и распахиваю глаза. Зрелище весьма странное, потому что кисти моих рук все покрыты буквами и символами. Они двигаются окутывая моё тело. Я этого не вижу из-за одежды, но очень хорошо ощущаю обжигающее тепло повсюду.
Естественно происходящее пугает меня, потому что исписанной с ног до головы мне быть не очень-то охота, поэтому я отшвыриваю от себя книгу, прерывая поток знаний. Через пару секунд надписи исчезают, но история про первых охотников в памяти остаётся.