Последняя из рода Блау
Шрифт:
Я обошла Старика по кругу и склонилась к его уху.
— Высшие управляют, Старик. Все. Мы рождены для этого. Предназначены, если уж вы так любите это слово. Все Высшие Старик, без исключения, а не единицы, как у аллари. — Ещё один круг вокруг Старика и я остановилась, чтобы смотреть прямо в затянутые белесой пленкой глаза. — Поэтому вы отрезали нам доступ от источника, ммм?
Догадка была частично верной, потому что Помнящий вздрогнул.
— Нужно вернуть равновесие в мир. Юная дева…
— Неправильный ответ.
— Вернуть равновесие в мир…, — старик упорно гнул свою линию.
— Неправильный ответ, Помнящий. Совершенно неправильный ответ, —
— Все сложнее, чем тебе кажется, чу…
— Чужая душа, — с удовольствием закончила фразу старика я. — Чужая. А что это значит? Значит, я ничем не обязана этому миру. Ничего не должна. Никого не нужно спасать, и можно просто жить, наслаждаясь, — я раскинула руки пошире, чтобы теплый ласковый ветер источника овевал меня.
— Мир дал тебе возможность почувствовать радость жизни ещё раз. Подарил мгновения…
Я оглушительно расхохоталась.
— Мир дал? Мир взял? Радость жизни прошла, и теперь нужно вознести жертву на алтарь вашего безумного аларийского плана, не так ли? — я говорила жестко.
— Это предначертано. Жертва необходима, чтобы равновесие вернулось в мир…
— Предначертано? Кем и на чем, Старик? Вы можете засунуть идеи предначертанности и свои знаменья в самый глубокий угол вашего дремучего Круга. Это не мой мир, а значит, не имеет ко мне никакого отношения. Это не моя жертва.
— Мир вернул жизнь, значит долг жизни…, — интонации старикана начали меняться. Неужели пробрало? Так быстро? Я даже не начинала.
— Я об этом не просила. Мир дал, поэтому пусть попробует забрать обратно. Если бы я поддерживала идеи жертвенности, я бы подалась в жрицы Нимы, и возлежала бы с мужчинами, ежедневно принося жертву Богине, — я улыбнулась, потому что старика знатно перекосило. — Тц-тц, неужели убеленные сединами Старейшины аллари тоже захаживают в храмы Нимы? — я в притворном сожалении покачала головой. — Вот оно, лицемерие, вот они, двойные стандарты…
— Хватит. — Новый голос прозвучал из — за спины. Новое действующее лицо прибыло ко второму акту этой плохо поставленной аларийской пьесы. Быстро. Я думала, Помнящий будет дольше держать удар.
— Хватит, чужая душа, — я поправила незнакомца. Это тоже был Старик, но моложе, почти в самом рассвете сил. Смуглый, почти до черноты, видимо много времени проводит под южным солнцем, одетый в традиционную таборную одежду. Начинающая полнеть талия, подвязана широким алым кушаком. На голове черный плат, бороды нет, только начавшие сидеть усы, да пара широких золотых колец в ушах. Колоритный дядька. — Я представилась, — короткий насмешливый поклон, — а вы? Воспитанные люди сначала представляются, прежде чем вмешиваться в чужие разговоры. Или у аларийцев проблемы не только с магией, но и с воспитанием?
— Хватит, я сказал.
— Тут видимо, все должны замолчать? — я вздернула бровь. Они специально прислали невоздержанный экземпляр аларийской породы? — Не слишком уважаемый, ибо безымянный…
— Виктим, — выдавил толстяк.
— Оу, господин Виктим, а вы в курсе, что лишний вес крайне отрицательно сказывается на работе всех систем организма, — я подошла
Толстяк отшатнулся и в возмущении молча хватал ртом воздух.
— Да, да, да, — я подняла руки, сдаваясь. — Тяжелое целительское прошлое накладывает профессиональный отпечаток. Я понимаю, что гораздо удобнее управлять четырнадцатилетней соплюхой. Нежной, ранимой, капризной, которая выросла с дядями и тетями алларийцами и ловит каждое слово. Не так ли? Юная дева крайне удобный кандидат для управления. Подходящий со всех сторон.
— Ты должна этому миру, чужая душа. И должна вернуть свой долг, — Виктим говорил сурово нахмурив кустистые брови.
— Вы плохо потратили время, отведенное на изучение главного врага, Виктим, — я с ледяной усмешкой посмотрела на него. — Долги жизни Высших прописываются тут, — я постучала рукой по груди. — Впечатываются в ауру, отражаются сполохами энергии. Затягивают удавку на шее, мешая жить. А сейчас, этот мир должен мне. Мне. Вайю Блау. И я собираюсь собрать долги.
— И как же ваше хваленое право выбора, Помнящий, о котором вы столько распинались? — я повернулась к слепому. — Аларийская фикция?
— Мы аллари! — в бешенстве взревел Виктим.
— Да хоть хаари, хоть псаки, хоть скорпиксы, хоть демоны. Хоть аватар Великого.
— Мы можем больше не спрашивать.
— Оу, — становилось интереснее. — С нетерпением жду. Жертва же должна быть добровольной, осознанной, тупой и покорной… вашим выдуманным аларийским правилам. Мне интересно, сколько правды в том, что мне сегодня поведали.
— Зеркало истины…
— Старик, любой менталист выше шестого настрогает этих зеркал столько, что хватит на зеркальный лабиринт, — я говорила устало. — Что ещё? Знаменья, знаки и «та, что войдет в Круг будет иметь две души». Псакова чушь. Ведь Блау в ваших расчетах не было?
Виктим дернул головой в ответ.
— Не было. Вы только что мишень на спину Блау не закрепили — аларийцы ищут тут. Можно на карте Северного предела рисовать большую красную стрелку на поместье Блау — смотреть сюда. Вывод? Ваш избранный где — то ещё и уж точно не из Блау. Где спрятали? Южный Предел? Столица? — я обходила аларийцев по кругу, размышляя вслух. — Лучше всего спрятать на виду. Если потратили такие ресурсы — пятнадцать лет, и столько алларийцев, даже одного из особых не пожалели, кинув Ликаса в качестве пешки на доску, для полной достоверности, значит…, — я постучала пальцем по губам, — значит ваш избранный точно в Империи. Не Мирия, не Фрейзия, не Хаганат, иначе разыгрывали бы там. Поправьте, если не права.
Виктим молчал, стоя в расслабленной позе, как-будто я несла псакову чушь, но один кулак сжал так, что побелели костяшки пальцев.
Права. Или очень-очень горячо.
— Что мы имеем далее? — я опять начала ходить по кругу, рассуждая. — Далее мы имеем неучтенный фактор. Темная лошадка, на которую никто не делал ставок, внезапно проходит в Круг. Та — та — та — дам, тут должны быть фанфары. Вы зря не посветили в свой план Ликаса. У него дар, он бы и мертвого в ваш аларийский круг затащил. И, — здесь пошли уже исключительно мои интуитивные ощущения, — раз вы начали возиться, поставили сцену, проработали диалоги… Шикарная, надо сказать, постановка. Жизнь, честь и месть, — я картинно приложила руку ко лбу, — значит ваш избранный пока спит. Не слышит. Не откликается. И не факт что проснется вообще. А значит, что? Значит нужно подобрать упряжь и шоры для темной лошадки.