Последняя из рода Блау
Шрифт:
Что тут вообще происходит?
— Что здесь происходит? — видимо этот вопрос волновал не только меня, но и представительного мужчину в черной форме имперских сыскарей, который широким шагом заходил в обеденный зал гостиницы, перешагивая перевернутые стулья.
— Недопонимание, сир, просто недопонимание, — толстяк пятился и опять обильно потел.
— Допустим, — он носком сапога поддел стул и с комфортом устроился во главе уцелевшего стола. — Дадите клятву и свободны, — он махнул рукой толстяку в сторону двери, где уже стоял ещё один маг в черном. — Дело переходит под имперскую юрисдикцию, —
Толстяк и его команда покинули зал, вместо них появились маги в черной форме, которые рассредоточились по периметру, взяв под контроль все входы и выходы.
Мы с Блисс и Фей-Фей нырнули к нашим, встав сзади. Кантор тут же перебежал к нам, крепко обняв сестру.
— Марий, давай прекратим это цирк, мы знакомы много лет, и сейчас действительно не лучшее время…, — он выразительно покосился на баррикады из столов.
— Очередные игры империи? — претор выплюнул слова сквозь зубы, но гладий опустил.
— Интересы Империи прежде всего. Клятва о неразглашении и обет молчания, и я готов поделится информацией, все равно не расскажите, — он улыбнулся, как будто это была старая и очень хорошая шутка. — У вас нет вариантов. Без клятвы вы не выйдете отсюда, ты, кажется, требовал трибуна, вот он я, — он широко развел руки в стороны.
Щелчок пальцами, и молчаливые маги споро вернули столы и стулья в первоначальное положение.
— Вы не должны были выжить, — ищейка констатировал факт. — Такое сочетание факторов невозможно рассчитать — в одном месте оказывается и купол полной защиты, который можно использовать для малых боевых групп, и звезда Давида, а артефактов такого уровня всего пять на всю империю, и амулет храма Великого, не иначе там, — хохотнув, он показал в потолок, — заботятся о вас. И, конечно, я не упомянул леди Эйшт. Надин, вы не подскажите нам, откуда в комнате наверху взялись ваши конспекты?
Надин Эшт, ну конечно, вот почему её лицо мне показалось знакомым. Я видела ее в Имперском вестнике, девочка-цветочек с прямой челкой, в одежде факультета Изгнания. Именно из-за любви к ней, парень решился на глупый вызов, по крайней мере, именно так эта история любви была преподнесена в газете.
— И это, — он показал на целителя, который лечил отпечатки пальцев на шее Фэй-Фэй, — только начало. Упущение? Да. Но это только начало.
— Что будет с солдатом?
— Ничего, — трибун пожал плечами на вопрос Фэй. — Чистка памяти, обвесят клятвами и свободен. В его понимании вы — виноваты.
— Мы виноваты в том, что мы выжили? Мы в этом виноваты?
— Нет, — он поморщился, — но жертв слишком много. Почти каждый род в городе потерял кого-то — жену, сестру, мужа, брата…ребенка. Этот вопрос встанет обязательно — почему вы спаслись, а они нет. Почему вы спасали именно этих детей, чем они лучше тех, кто остался лежать там. Под обломками. Там, — он помедлил, — примерно каждый третий был ещё жив, когда открылось Око. Их убила третья волна…
— Мы не смогли бы спасти всех…, — глаза Фэй наполнились слезами, — мы просто не успели бы и они не вошли бы в круг…
— Это очевидный факт, — он кивнул головой, — но когда эмоции так сильны, а раны от потерь ещё свежие, очень сложно удержаться… Единственное, что мы можем — это сохранить полную анонимность
— Вы думаете ни у кого не дотянутся руки, чтобы получить доступ к имперскому архива? Вы очень наивны, молодой человек, — старуха каркающе рассмеялась.
— Магистр, — он кивнул ей в ответ, — это все, что мы можем сделать на текущий момент. Дальше вопрос защиты — это дело Рода. Вас там не было. Вас не было на площади, — он надавил голосом. — Вы не доехали, у вас сломалась ось, отлетело колесо, вы просто передумали…мне все равно по какой причине. Это понятно? Никого из вас сегодня не было на площади.
Мы молчали.
— Это третий подобный случай. Вызов, ошибка рунного круга, студент столичной Академии, непрофильное отделение. Керн третий по счету город. Первый раз выжил один человек, второй раз — двое, и где бы вы думали они все? Мертвы. Растерзаны, обезумевшими от ярости родственниками убитых, так говорится в официальном отчете. Неофициально, я крайне рекомендую, даже наедине с собой, не упоминать подробности этой истории. Это, — он подбросил на ладони пирамидку-артефект, — единственное, что требует от вас Империя. Живите, как жили. Служите, — кивок в сторону Мария, — ходите по балам, — это нам с Фэй-Фэй, — и запомните, что вас здесь просто не было.
Клятвы мы приносили по очереди, выстроившись змейкой к магу-менталисту, чтобы отдать слепок воспоминаний. Неразглашение. Обет молчания. Третий гриф имперской безопасности.
Было очень грустно и отчего-то щемило в груди. Нет, все было правильно, но эмоции иногда совершенно не подчиняются логике. Блисс плакала, Кантор молчал, Фэй шмыгала носом, а Марий…Марий молча хмурил брови.
Каждый уходящий пожимал руки, хлопал по предплечьям, крепко стискивал в объятиях, как будто все, видимся в последний раз.
Нас выводили через черный вход по одному. Карета без опознавательных знаков, чары отвлечения, пугливые лошади, которые чувствовали себя неспокойно рядом с таким скоплением магии.
В карете было тепло — одеяло у меня изъяли на выходе. Мы мчались, копыта цокали по мостовой, через неплотно задернутые шторы я видела кусочки обычной жизни простых людей, и завидовала их незнанию…
Я возвращалась в поместье.
Глава 19. Дела домашние
Завтрак проходил в тягостном молчании, как и все прочие на этой декаде. Кузины дулись — нас не пускали в Керн, вообще не пускали никуда за границы поместья. Хотите развлечений? В вашем распоряжении библиотека, дуэльный зал и деревня у озера.
Звякнула пиала, и тетя снова пролила чай на скатерть. У нее до сих пор тряслись руки. Не знаю, или так испугалась за Айшу, или вассальная клятва дала такой серьезный откат, но чувствовала себя тетя не очень.
Я шуршала газетой. Свежий выпуск Имперского вестника — крупные заголовки на первых полосах — великая трагедия в Керне, трагедия Севера, Империя скорбит. Заголовки не изменились, но портрета Надин на этот раз не было, только короткая заметка про студента семикурсника.