Последняя из рода Леер - 4
Шрифт:
Мира права. Мне и правда нужен отдых. Только время против играет. Я знаю, он найдет. Через месяц, полгода, год. А потом все. Не до того станет или, наоборот, море времени появится. Это уж как он решит. Только как же страшно думать об этом его решении…
— Ты опять это делаешь, — проговорила подруга, а в глазах страх. Понимаю. У самой поджилки трясутся иногда.
— Пугаю тебя?
— Нет. Изводишь себя. Успокойся. Чему быть, того не миновать.
— И откуда ты столько мудрости понабралась? — хмыкнула я.
— А вот если со мной поедешь, и не такого наберешься. Поехали. Голову проветришь.
Эх, и умеет же она убеждать. Вот не собиралась же, и даже отговорку придумала. Но нет. Убедила. И не зря. Лето в деревне и правда на пользу может пойти, особенно если друга старого встретить на кривой дорожке судьбы. Да и природа. Она все раны залечить может, главное только ей это позволить.
Когда он получил письмо, не поверил глазам. И сразу как-то решился. Сам не мог понять почему, но знал, что так нужно. Кому и зачем? Может, самой судьбе. А увидел это чудесное место и влюбился. В недостроенный замок, в местных людей, в деревеньку под названием Черемша, в которой сами люди были неправильными какими-то, слишком чистыми, добрыми, бесхитростными для этого жестокого мира. Они тоже нуждались в защите. Влюбился в лес и хозяина-лесовика. Колдунов, в отличие от ведьм, он привечал и уважал даже. Они сразу нашли общий язык. И он надеялся, что и с замком тоже получится. А еще здесь была она. И ей было плохо сейчас. Он видел. Она, конечно, скрывалась, не подавала виду, держалась, как могла. А в глазах боль. И с новой силой в душе разгорался почти угасший огонек ненависти к этому страшному существу, к этому ублюдку, выворачивающему душу его любимой наизнанку одним своим присутствием в этом мире. Подонок.
— Профессор Гаар.
— Ты снова зовешь меня так? — усмехнулся он и обнял ее, так крепко, как только мог, — И на вы? Словно черту проводишь.
— Простите, прости. Это ужасная старая привычка, от которой невозможно избавиться. Вам нравится здесь? Правда, сам воздух отдает волшебством?
— Правда, — согласился он, — Я думаю, нам стоит прогуляться. Проводишь к источнику?
Она радостно кивнула и напомнила ему ту маленькую девочку, упрямую, непокорную, но такую живую. Все же, несмотря на все эти колоссальные изменения, где-то там жила эта девочка, смотрящая на мир широко распахнутыми глазами. Эти твари не смогли у нее этого отнять даже сейчас.
— Ты хотела поговорить?
— Да, — неуверенно ответила она, и он понял, что разговор предстоит нелегкий.
— О нем?
— Обо всем.
— Тогда, думаю время и место самое подходящее. Нас никто не потревожит и не услышит, разве что…
Они оба посмотрели на кусты, в которых моргали два черных глаза.
— Батюшка Василий, вылезайте уже, мы знаем, что вы там.
Старик леший покряхтел в кустах, посопел, но появился. Нахмурился, переводя взгляд с одного на другого. А на макушке одна из веток пустила цветы, а вторая не спешила зацветать, зато радовала глаз зелеными листочками. А значит, лес здоров. Никакое зло ему не мешает.
— Да я и не прятался, — смущенно прокряхтел старик, — Я за порядком присматривал. Да за Реюшкой. Чтобы вы, молодой человек, ее не обижали.
— И в мыслях не было, — серьезно ответил Гаар, — Мы уже сколько? Лет десять знакомы? Почти родные.
— Ах так, ну тогда ладно, — ответил лесовик, — Я пойду за строителями пригляжу. А то, что-то прораб мне их не нравится. На мой лес косится. И речи странные ведет. Вроде тех, что зачем древесину издалека везти, если вон ее сколько под боком. Бери не хочу. Ух, я бы ему побрал.
— Я разберусь, — ответил мужчина, уже примеривая на себя роль руководителя. А когда лесовик исчез, обернулся, и предательское сердце пропустило удар. Как же она была…
Хотел сказать — красива, но это глупое слово так мало выражает. Увы, но даже сейчас ее понимающая полуулыбка сводила с ума.
Он отвернулся и пошел вперед. Лесовик постарался. Тропинку им организовал, только узкую очень. И не поговорить толком. Зато у источника они смогли присесть. Впрочем, это она сидела, а он смотрел на переливы силы. Хотелось прикоснуться, ощутить всю эту энергию, бьющую из под земли, а потом он почувствовал…
— Не может быть?!
— Я тоже не поверила, когда поняла.
— Сила духа?!
— Да. Я же говорю, лес волшебный. И словно создан для таких, как мы.
— Аура, ты понимаешь, что это значит?
— Что вы нашли свой дом, профессор. Я не сомневаюсь, что замок примет вас. А вы его.
— И опять это холодное вы? — он выгнул бровь и уселся рядом. Но на нее не смотрел. Не мог, — Ты хотела поговорить.
— У меня есть вопросы. Тысячи вопросов, на которые я не могу найти ответы. Думала, вы поможете, прости, ты.
— Я слушаю, — сказал он и поморщился, услышав оговорку. А потом она начала говорить, и чем больше он слышал, тем меньше понимал.
— Постой, два Нила? Тот мальчик из гильдии, который постоянно ходил за тобой хвостом? Я видел Зака, когда он учился в корпусе, видел его друзей. Обыкновенные мальчишки.
— И Нил кажется обыкновенным. Если не знать, что их двое.
— Думаешь, каким-то образом он оказался здесь из будущего? Тогда только через врата. Другого пути нет.
— Значит там, в его мире, они были открыты?
— Тобой?
— Не знаю. Он ничего не рассказывает. А я боюсь настаивать. К тому же, открыть врата могу не только я.
— Да, но здесь нужно полное слияние.
— Если этот неизвестный мне брат или сестра вообще побратим, — она встала и заходила по поляне в глубокой задумчивости, а он наблюдал. Как же она устала. Почти на грани. Он тоже поднялся. Заставил остановиться, заставил смотреть в глаза, без возможности уклониться.
— Рассказывай.
Попыталась, хотела отвернуться, но не дал. А потом она тихо всхлипнула и осела на землю. Понял, что давно не плакала, а иногда это просто необходимо, особенно для женщин.
— Я думала, легче будет. Думала, узнает и гора с плеч. А все только хуже стало. И Азраэль… он…
— Как давно ты не питалась?
Она вырвалась, глубоко вздохнула и снова заплакала.
— Одного раза хватило.
— Вы поссорились?
— Это не была ссора. Я не знаю, что это было. Просто… он умеет быть жестоким. В тот ужасный день я впервые увидела, каким он может быть.
Ее трясло, а он никак не мог успокоить. Держал в объятиях, и его колотило вместе с ней.
— А твой анвар?