Последняя капля терпения
Шрифт:
– Отставить, – лениво произнес лейтенант. – Человек не виноват, что его так родители назвали. Ты бы, сержант, над своей фамилией задумался.
– Фамилия как фамилия, чисто русская – Малофеев.
Все трое милиционеров глянули на горизонт. Трасса была пуста. Руки сами потянулись к сигаретным пачкам.
– А пиво пришлось бы кстати, во рту сушит, – протянул сержант, ни к кому конкретно не обращаясь. – Да еще с рыбкой.
– Пиво, пиво... – задумчивость никак не покидала лейтенанта. – Это где же они там у себя пиво варят? И из какого такого хмеля? Там и русских-то
– Из дряни всякой и варят. Вот и возят его к нам, – подсказал контрактник. – А по мне, главное в пиве что? Чтобы градусы были, или хотя бы по шарам било.
Лейтенант глубоко затянулся, пыхнул дымом и присел на бетонный блок, автомат пристроил между ног. Полученная от водителя тысяча сильно душу не грела. Небольшие деньги, когда их не на что потратить «не отходя от кассы», практической ценности не имеют. Его взгляд блуждал, пока не зацепился за пыльный стенд «ИХ РАЗЫСКИВАЕТ МИЛИЦИЯ».
– А ну-ка, стекло-то протри, – приказал он.
Контрактник рукавом протер стенд от пыли. Из-за стекла на милиционеров зверовато смотрела дюжина немолодых, по большей части бородатых мужчин. Некачественные снимки, напечатанные офсетом в местной типографии, делали их похожими, как близнецов-братьев. Но милицейский взгляд натренирован. Даже по маловразумительному устному описанию настоящий профессионал способен опознать разыскиваемого. А лейтенант служил на Северном Кавказе не первый год.
– А теперь смотрите, соколы вы мои, только не закукарекайте: третий слева во втором ряду. Я вас службе учить буду? Куда смотрели? На пиво? А счастье-то свое проморгали?
Сержант тщательно присмотрелся к фотографии одного из разыскиваемых милицией.
– Узнал? – прищурился лейтенант.
– Так это ж Руслан Тангаев – полевой командир, разыскивается за причастность к терактам... – сержант не успел дочитать кровавый послужной список небритого и тут же глянул на дорогу.
– Вот тебе и Урал Рамдракович. Хрен их последним временем разберет: вчера ваххабитом был, а сегодня с гор спустился и в автономной администрации их презика сидит. Может, просто ориентировка у нас устарела и теперь он в законе?
– Перешел бы из ваххабитов в администрацию, не сидел бы сейчас за рулем зачуханного «УАЗа», – здраво рассудил лейтенант.
Как и следовало ожидать, тот самый зачуханный «УАЗ» давно растворился в вечерней дымке. Лейтенант уже был на ногах, пальцы его нервно теребили ремень автомата. Контрактник выпалил взволнованно:
– Надо срочно по рации на следующий пост передать, чтобы задержали.
– Идиот, отставить – следующий пост по рации, – искренне возмутился офицер. – Мы с него три тысячи российских взяли. А не проморгали бы, как минимум десять тысяч зеленых стрясли бы прямо на месте. Вот после этого его и можно было бы следующему посту передавать по рации. Или ты хочешь, чтобы соседи вместо нас деньги с него получили?
Очевидный вопрос так и остался без очевидного же ответа, лейтенант уже бросился к машине. Спешили так, что даже забыли закрыть на замок дверь вагончика-бытовки. Щебень с обочины фонтаном брызнул из-под колес. Милицейская машина рванула с места. Сержант вел автомобиль и на ходу освобождался от мешавших ему бронежилета и каски. Лейтенант, сидевший рядом, придержал руль.
– Гони. Не останавливайся. Нельзя ему дать до следующего поста добраться. Там уже не наша зона ответственности. И деньги будут не наши. Понял?
– Как не понять? – Сержант вновь вцепился в руль и добавил газу. – Успеем догнать.
– Не кукарекай.
– Только б не свернули... только б не свернули... – приговаривал сержант, всматриваясь в очередной проселок, уходящий сквозь кукурузное поле к горам. Как же это мы так оплошали, а, товарищ лейтенант?
– Мигалку в последний момент включишь, и только если останавливаться не захочет.
– Захочет, никуда не денется. А не захочет, заставим.
Редкие встречные автомобили жались к обочине, уступая проезжую часть мчавшейся по осевой машине. Милиционеры до рези в глазах всматривались в дорогу. Наверное, с таким же усердием вглядывались в морской горизонт члены экипажа Христофора Колумба, которым великий командор пообещал награду – первому, кто увидит землю.
И вот этот момент настал. Лейтенант оказался самым зорким.
– Не спешит… Не понял еще, гад, что его ждет. Сейчас поймет. Сержант, педаль в пол!
Стрелка спидометра качнулась к цифре сто двадцать. Машину бросало на неровностях, как моторку на мелких волнах, но сержант лихо вел ее, умудряясь даже на такой скорости объезжать самые опасные неровности. В грузовом «УАЗе» уже наверняка заметили приближение погони, он тоже пошел резвее; но видавший виды полноприводный грузовичок не мог сравниться в резвости с милицейским автомобилем. Расстояние неумолимо сокращалось. Лейтенант довольно ухмыльнулся и, взяв в руку микрофон, щелкнул кнопкой. Динамики на крыше машины отозвались гулом.
– Водитель «УАЗа», – официальным тоном приказал офицер, – примите вправо и остановитесь.
Если его и услышали, то реагировать не стали.
– Если не остановишься, будем стрелять! – предупредил лейтенант уже почти весело.
Кураж погони, мощный двигатель и скорость, а также предчувствие легких и хороших денег растянули губы молодого мужчины в хищной улыбке.
– Ну, не понимает. Сейчас объясним, – проговорил лейтенант, опуская стекло и берясь за автомат. – Ты, сержант, понежнее, понежнее, – предупредил он, приподнимаясь на сиденье...
Небритый кавказец уже не улыбался, но и не паниковал; он уверенно гнал машину, насколько позволял выработавший свой ресурс двигатель, и поглядывал в зеркальце заднего вида на приближающуюся милицейскую машину. Внутренности «УАЗа» трещали, неровным стуком отзывались цилиндры. Пивные кеги подпрыгивали в кузове, сталкивались.
– Дядя Руслан, почему они за нами гонятся? Ты что, им фальшивые деньги дал? – молодой парень упирался руками в панель перед собой, затравленно косился назад.
– Фальшивые деньги у меня в кармане остались, а им я из кошелька давал. Деньги настоящие, и они – козлы самые настоящие.