Последняя Конституция Советского Союза. К вопросу о создании

Стрекалов Илья

Дневниковые записи Л.И. Брежнева за 1977 год позволяют сделать вывод о том, что генсек лично занимался проектом Конституции, каким бы ни было при этом его реальное состояние здоровья. В мартовской записи читаем: «Приём тов. Пономарёва и Черненко по вопросу Конституции»²⁷⁹. Первый возглавлял рабочую группу ЦК КПСС по этому вопросу, второй, старый друг Брежнева, – Общий отдел ЦК КПСС. Следовательно, мемуарное свидетельство А.Е. Бовина о начале финальной стадии работы над проектом в марте 1977 г. подтверждается. Запись от 19 апреля: «Беседа с Черненко КУ. о Конституции – гл. образом»²⁸⁰. О чём они говорили? Сказать сложно, но показательно то, что Брежнев продолжил деловое сотрудничество с Черненко по конституционному вопросу и после того, как оно имело место в Президиуме Верховного Совета СССР в первой половине 1960-х гг.

21 апреля: «Говорил с Цукановым – о материал. по Конституции, которые мы выносим на Политбюро…Вновь правка документа о Конституции…Письмо т. Кириленко по Конституции»²⁸¹. 26 апреля 1977 г., как известно, Политбюро одобрило представленный проект Конституции и приняло решение о проведении с конца мая всенародного обсуждения. Г.Э. Цуканов же был помощником Брежнева, готовил многие его бумаги. В РГАНИ (Архиве новейшей истории) сохранился его экземпляр

проекта Конституции с правками и замечаниями от 20 апреля²⁸². Следует помнить, что по вопросам идеологии был ответственным у Брежнева другой помощник – В.А. Голиков, который послал ему по конституционным вопросам три весьма критические записки: в 1962 г., в декабре 1969 г. и в июле 1977 г. Содержание записок проанализировано в соответствующих разделах книги (о роли КПСС, о Совете Национальностей). Брежнев, судя по его автографам на первых страницах записок, не особо прислушивался к мнению помощника – были это сложные личные взаимоотношения или нет, сказать трудно. Что касается упомянутого в дневниковой записи письма А.П. Кириленко, то, как следует из примечаний составителей публикации, оно было связано с его невозможностью прибыть на заседание Политбюро 26 апреля²⁸³.

Интересной выглядит запись от 25 апреля: «Говорил с Подгорным – о футболе и хоккее – немного о конституции»²⁸⁴. В тот же день – запись, обведённая в овал: «Вместе с Конституцией решить о гимне…Просят очерёдность республик оставить как было – привыкли к этому»²⁸⁵. Первый вопрос поднимался в связи с тем, что на Пленуме ЦК КПСС 24 мая того же года будет утверждён новый текст Государственного гимна СССР. Второй – в связи с многочисленными предложениями граждан, организаций по статье Конституции, где перечисляются союзные республики: расставить их по алфавиту, по численности населения, по времени вхождения в состав Союза и т. д. Оставили всё как есть, т. е. отразили последний вариант из перечисленных, и генсек его поддержал – зачем вводить любой иной вариант, который может вызвать различные толки и споры? 27 апреля: «Принял тов. Черненко – подписал протокол – и много текущих разговоров – о Конституции и других делах»²⁸⁶.

Здесь необходимо привести свидетельство из дневника другого человека – сотрудника Международного отдела ЦК КПСС, работавшего под начальством Б.Н. Пономарёва (руководителя рабочей группы ЦК по Конституции) А.С. Черняева – оно относится к 30 апреля: «Я читал замечания членов ПБ [Политбюро], в том числе Леонида Ильича, – их много, даже с вариантами параграфов (это уж помощнички постарались и, возможно, целые отделы…). Но даже то, что сказал Брежнев, – а у него наиболее политичные были замечания, свидетельствует, что работы ещё очень много»²⁸⁷. Это служит ещё одним подтверждением тому, что генсек работал над проектом Конституции СССР.

Запись из дневника Л.И. Брежнева, 11 мая: «Дочитал до конца с Г. Дорошиной проект моего выступления

на п

о новой Конституции на пленуме ЦК»²⁸⁸. Г.А. Дорошина – стенографистка многих заседаний руководящих органов страны, позднее, по сути, личный секретарь Брежнева. 15 мая (воскресенье): «Закончил своё выступление на Пленуме ЦК – о новой Конституции»²⁸⁹. Речь идёт, видимо, об окончании подготовки самого текста к выступлению, назначенному на 24 мая. Он сам работал над этим текстом. В записях приёмной Брежнева за 16 мая сказано: «Работал над проектом Конституции СССР и другими документами»²⁹⁰. После того как Пленум ЦК КПСС и Конституционная комиссия одобрили проект Конституции, началось всенародное обсуждение. Отметим, что Л.И. Брежнев не испытывал иллюзий относительно того, что принятая Конституция решит все проблемы общества и государства. На заседании Президиума 17 июня он как председательствующий сказал: «Ещё встарь говорилось: “Напрасно законы писать, коли их не выполнять”. Поэтому должна, видимо, ещё активнее развиваться работа Верховного Совета и его Президиума, постоянных комиссий по контролю за тем, как наши законы исполняются…»²⁹¹. Во время всенародного обсуждения поступали сведения о том, как за рубежом воспринимают проект Конституции. Запись в дневнике от 10 августа показывает озабоченность Брежнева одним обстоятельством: «В Корее замалчивается Конст. СССР»²⁹². Он был в курсе хода всенародного обсуждения проекта Конституции: на большинстве справок по поступившим из союзных республик предложениям и замечаниям стоит виза начальника Секретариата Президиума ВС СССР В.И. Васильева – «Руководству Президиума доложено» (впрочем, тогда уже работал первый заместитель председателя В.В. Кузнецов – можно было доложить и ему, а не Брежневу), но, к примеру, на справке из Узбекской ССР стоит другая запись: «Тов. Брежневу Л.И. доложено»²⁹³. Вероятно, Брежнев располагал информацией и о других союзных республиках. Судя по записи приёмной генсека, 27 сентября он принял в Кремле К.У. Черненко с материалами предстоявшего заседания Конституционной комиссии²⁹⁴, которая должна была подвести итоги всенародного обсуждения. Последняя запись Л.И. Брежнева в дневнике о создании Конституции датирована 6 октября: «Провел Конституционную комиссию»²⁹⁵.

7 октября 1977 года на сессии Верховного Совета СССР была принята новая Конституция СССР. Каков был вклад Л.И. Брежнева в её разработку? Существуют, как мы знаем, две оценки – одна абсолютизирует его роль в этом процессе, другая – нивелирует. Анализ архивных документов, мемуарных свидетельств и дневниковых записей даёт возможность сделать определённые выводы. Конечно, Л.И. Брежнев не был автором Конституции 1977 г. Но при этом он не был совершенно отстранён от работы над ней. Правильнее было бы сказать, что Брежнев являлся одним из участников процесса создания Конституции: на первом, «хрущёвском» этапе он выступил организатором и вдохновителем работы по разделу Конституции в рамках своей Подкомиссии, на посту Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Конституционной комиссии был автором некоторых важных конституционных идей в отсутствие разработки самого Основного Закона в середине 1960-х гг., идейно направлял в отдельных аспектах работу по новому проекту 1968 г. (а затем – и поправки в действовавшую Конституцию) – тем самым он очерчивал рамки творческих поисков разработчиков, а в 1977 году, когда было принято окончательное решение о создании новой Конституции, принял, как показывают его дневники, деятельное участие в этом процессе, официально выступив в итоге человеком, сказавшим последнее слово и поставившим точку в принятии Конституции 7 октября 1977 года. Глава партии и государства

выразил надежду, что новая Конституция, как и последующее совершенствование законодательства, откроет новые возможности по удовлетворению насущных потребностей простых людей, потребует дальнейшего развития советской демократии, т. е. реализации итогов проведённой конституционной реформы, поскольку руководство страны осознавало, что существуют определённые проблемы и трудности в жизни общества и государства.

* * *

Таким образом, рассмотрев предпосылки и этапы конституционной реформы, итогом которой стало принятие Конституции СССР 1977 года, можно сделать следующие выводы. Предпосылки реформы выражались сначала в постановке вопроса о пересмотре отдельных положений о государственном строе в Конституции СССР 1936 г., а затем и в подготовке предложений о внесении изменений в действовавшую Конституцию, которые в контексте проводившихся реформ и идеологических новаций Программы КПСС 1961 г. привели к идее выработки нового проекта Основного Закона страны, официально обозначенной в 1962 г. созданием Конституционной комиссии. Реформа прошла четыре этапа и растянулась на 15 лет, на что повлияла совокупность идеологических, международных, политических, а также юридических факторов. Следует отметить, что между этапами реформы имели место «конституционные ожидания» среди различных её участников – от представителей Верховного Совета СССР и Юридической комиссии при Совете Министров СССР до простых граждан. Думается, они также способствовали постановке вопроса о создании и принятии Конституции на каждом последующем этапе проведения реформы. Разрабатывавшиеся на каждом этапе проекты Конституции имели свои достоинства и недостатки, ряд идей, обозначенных ещё на этапе вызревания предпосылок реформы, являлся постоянным предметом дискуссий и споров лиц, причастных к созданию документа, что позволяет говорить не о резкой смене (например, в связи с политическими обстоятельствами), а об эволюции одних и тех же конституционных идей в ходе реформы. Рассмотрение ряда источников позволяет утверждать, что Л.И. Брежнев, при котором была принята Конституция СССР 1977 г., являлся одним из участников конституционной реформы, прежде всего в организационном, координационном и директивном (по ряду отдельных вопросов) ключе от начала до конца конституционной реформы; при нём в наиболее общих чертах была намечена реализация её основных положений.

Глава 2

Руководящая роль КПСС в Конституции СССР 1977 года

«КПСС» – эти четыре буквы имеют важное значение в истории Советского Союза. Каким было состояние Коммунистической партии Советского Союза, какую роль она играла в жизни Советского Союза как государства, как на это смотрели создатели новой Конституции СССР?

Как известно, статья 6 Конституции СССР 1977 года закрепила, что Коммунистическая партия Советского Союза является руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, которое определяет перспективу развития общества, руководит деятельностью советского народа, а все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР. Как известно, судьба этой статьи оказалась неожиданно драматичной: внесение поправки в неё стало, по сути, коренным реформированием политической системы СССР в 1989–1991 гг. Но должно ли было быть всё так? Свой ответ на вопрос даёт история создания и принятия Конституции СССР 1977 года.

Ещё в 1903 г., когда в РСДРП (Российской социал-демократической рабочей партии) случился раскол на большевиков и меньшевиков при рассмотрении вопроса о роли партии в революционном восстании, в большевистском руководстве сформировалась идея о том, что только организованный в партию рабочий класс сможет осуществить восстание, которое свергнет правительство и совершит революцию в жизни общества и государства. Под руководством большевиков спустя годы свершилась Октябрьская революция 1917 года. Затем началась Гражданская война, которая окончательно довела страну до состояния разрухи после Первой мировой войны и революционных событий. В этих условиях партийному, большевистскому руководству страны необходимо было взять жёсткий курс на улучшение благосостояния населения, на восстановление страны, которая шла на пути к миру и стабильности, а потому для его проведения оказалось важным упрочить свою власть.

Так, впервые о «руководящей роли партии» заявил её первый вождь – Владимир Ленин, который опубликовал 13 января 1921 г. в газете «Правда» статью «Кризис партии», связанную с обстановкой Гражданской войны, тяжестью положения населения и состоянием и ролью партии на этом этапе исторического развития. Рассматривая, как и всегда, весьма частные и злободневные вопросы, касающиеся партийных разногласий, Ленин в конце статьи пишет: «…надо бороться с идейным разбродом и с теми нездоровыми элементами оппозиции, которые договариваются до отречения от всякой “милитаризации хозяйства”, до отречения не только от “метода назначенства”, который практиковался до сих пор преимущественно, но и от всякого “назначенства”, т. е. в конце концов от руководящей роли партии (Выделено мною. – И.С.) по отношению к массе беспартийных. Надо бороться с синдикалистским уклоном, который погубит партию, если не вылечиться от него окончательно»²⁹⁶. Идея руководящей роли партии развивалась дальше. На X съезде РКП(б) Ленин, говоря о проекте резолюции «Об единстве партии», отметил: «…одно дело – теоретическая дискуссия, другое дело – политическая жизнь партии, политическая борьба. Мы – не дискуссионный клуб…Момент сейчас такой, что стихия беспартийная поддается тем мелкобуржуазным колебаниям, которые при современном экономическом положении России неизбежны. Мы должны помнить то обстоятельство, что внутренняя опасность в известном отношении больше, чем деникинская и юденичская, и должны проявить сплоченность не только формальную, а идущую далеко глубже. Для создания такой сплоченности мы не можем обойтись без подобной резолюции»²⁹⁷. Выступавшие после доклада Ленина, с одной стороны, возражали ему, что он хочет достичь единства по форме, а не по существу, лишь провозглашая его, а не создавая для него условий; с другой стороны, некоторые выступали за необходимость в сложившейся в стране ситуации определения генеральной линии ЦК партии. Резолюция, принятая X съездом партии, являлась развитием положения о руководящей роли партии, поскольку запрещала создание фракций внутри неё, создавая тем самым условия для проведения одной, генеральной линии партии, хотя формулировка 5-го пункта на самом деле была компромиссной: «…отвергая решительно неделовую и фракционную критику, партия неустанно будет продолжать, испытывая новые приемы, бороться всякими средствами против бюрократизма, за расширение демократизма, самодеятельности, за раскрытие, разоблачение и изгнание примазавшихся к партии и т. д.»²⁹⁸. Ряд присутствовавших голосовал против такого проекта резолюции В.И. Ленина, некоторые даже воздержались, что показывало неоднозначность всё-таки принятого большинством в итоге решения.