Последняя крепость. Том 2

Злотников Роман Валерьевич

Он взлетел на стену, как петух на плетень. Отгораживающая от города Грязный двор ограда была узка — всего в локоть шириной. Поэтому парень двинулся по ней на четвереньках, нащупывая руками перед собой, где бы зацепить крюк, который он нес под мышкой, чтобы спуститься по ту сторону двора.

А потом…

Что именно случилось, Гором так и не понял. Какой-то подлючий камешек, скрежетнув, вывернулся из-под его колена. Парень взмахнул руками, пытаясь поймать равновесие. Во тьму улетел крюк с веревкой — и звучно булькнул где-то внизу… Горома мгновенно прошиб озноб, когда он понял, что прямо под ним, под стеной, находится

выгребная яма. Но предпринять что-либо уже не мог. Сорвавшись со стены, парень полетел вниз — обратно на Грязный двор.

Рекрут угодил прямо в зловонную яму — и это спасло ему жизнь. Но в тот миг, когда Гором с головой погрузился в дерьмо, тот факт, что ему повезло и он выжил, его мало порадовал.

Ожесточенно работая всеми данными ему природой конечностями, задыхаясь от жуткого смрада, парень сумел-таки вынырнуть на поверхность. И зашарил руками вокруг себя, отчаянно ища хоть что-то, за что можно уцепиться.

Но ничего не было. Как ни бился Гором, вонючая яма, словно болотная топь, тянула его на свое дно.

Он тонул в дерьме и сам себе не верил, что все это происходит на самом деле и, более того, происходит с ним. Погибнуть — так?! Что может быть нелепей, отвратительней и… смешнее… Наутро все Училище получит еще один повод посмеяться над деревенским увальнем…

Наверное, только эта мысль мешала парню сдаться.

Напрягая мышцы всего тела, выбиваясь из сил, рекрут боролся. Но эта борьба была лишь отсрочкой неизбежного. Он уже захлебывался, смрадная муть заливала ему глаза, а парень все шлепал и шлепал ладонями вокруг себя, пытаясь найти опору…

Что-то твердое ткнулось ему в ладонь тогда, когда макушка его уже скрылась под верхними слоями вязкой дряни. Гором судорожно сжал пальцы, ощутив в кулаке невесть откуда взявшуюся палку, рванулся, потянув палку на себя, потом ухватился за нее и второй рукой. Палка сначала сильно подалась, и Гором опять хлебнул полную глотку дерьма, но потом застопорилась… и медленно потащила сына кузнеца к спасительной тверди.

Он выполз из ямы, откашливаясь, жадно хватая ртом воздух и снова откашливаясь. По слипшимся его волосам прошлось холодное дуновение ветра, и все вокруг снова залил холодный синеватый свет Небесного Странника — туча, закрывавшая звезду, неуклюже поплыла к горизонту.

Гором открыл глаза и увидел над собою колченогого Ажа, по пояс перепачканного дерьмом, с длинной палкой в руках.

Сначала Гором ничего не понял. Сознание его объяснило нахождение калеки у выгребной ямы по-своему: Аж Полторы Ноги, смертный враг, явился сюда, чтобы поглумиться на парнем, своей палкой пробить ему голову и затолкать обратно в яму… Гором дернулся.

— Живой… — криво улыбнувшись, проговорил Аж. И, устало присев на корточки, повертев в руках палку, выбросил ее. — А я-то поначалу так испугался… Прихватило у меня живот посреди ночи, и пошел я… облегчиться. Сижу себе спокойно, слышу — чьи-то еще шаги. А темень вокруг — хоть глаз коли! Ну, думаю, такой же, как и я, бедолага, ту же беду сюда принес. Молчу. Может, думаю, это кто-то из благородных рекрутов, а они же, знаешь, смущаются, когда им с чернью рядом приходится нужду справлять. Видал ведь, кружком становятся, если кому-то из них приспичит, чтобы, значит, нас сиянием благородной задницы не ослепить. Темень… И вдруг прямо позади меня — ка-ак плюхнет! А потом еще раз — да громче! Как на меня брызнет это самое дело… Понял я — конфуз случился. Кто-то в яму угодил. Маленько посветлее стало, вижу — и впрямь кто-то барахтается. Да еще в самой середке как-то оказался — рукой не достать. Побежал искать палку, насилу нашарил ее в потемках… Вернулся обратно, тяну ее тебе, ты схватил… И дернул на себя — я едва палку не выпустил, затащило меня в яму по пояс. Еще немного, и оба так барахтались бы. Но — справился-таки я, осилил. Вытащил тебя… Чего молчишь? Ну… понятно, испугался очень… А кто бы не испугался?

В голове Горома был полнейший кавардак. Аж… спас его? Аж? Спас, хотя и сам чуть не утонул. По пояс в дерьме — тянул его из последних сил. И так спокойно и даже радостно рассказывает. Может, не узнал, кого из дерьма-то вынул?

— Ужин-то ты варганил, рекрут Гором, — сказал Аж, и парень понял, что последняя его мысль была ошибочна. — С твоего ужина живот у меня и пучил. И если б не пучил, не проснулся бы я посреди ночи. И некому было бы тебя вытаскивать. Вот штука-то…

Аж рассмеялся.

Нет, Гором положительно ничего не понимал. Как это так? Аж ему враг, получается, и он Ажу — тоже враг. Кто же рискует жизнью, чтобы спасти врага? Чушь какая-то…

— Зачем? — хрипло выговорил Гором.

— Что — «зачем»? — не понял Аж Полторы Ноги.

— Зачем ты меня вытаскивал?

— Как это — «зачем вытаскивал»? — все еще не мог сообразить Аж.

— Я ведь тебя… Я тебя сегодня ночью удавить хотел, — неожиданно для самого себя признался Гором. — И удавил бы, да не нашел быстро. А долго искать у меня времени не было. Спешил…

Гором замолчал. Аж тоже. И вдруг, о чем-то подумав, Полторы Ноги посмотрел на стену над выгребной ямой. Потом на Горома. Потом опять на стену и опять на Горома. И присвистнул.

— Вот оно что… — тихо произнес он. — Удрать ты хотел… Вот ты, значит, каков…

Сын кузнеца пощупал рукой за пазухой. Пусто. Сумка с деньгами безвозвратно канула в смрадной яме. Следовательно, то, что именно он ограбил Якоба, еще доказать нужно. И крюк с веревкой утонул… К чему же тогда признаваться в том, с какими именно намерениями он покинул этой ночью башню Училища?

— Ничего я не хотел, — сказал Гором. — Вышел по нужде и поскользнулся в темноте…

Аж хмыкнул и промолчал.

— И все-таки, — снова задал Гором мучивший его вопрос. — Зачем ты меня спас? Я тебя все равно рано или поздно прижучил бы… Неужели ты этого не понимал?

— Это ты пока еще ничего не понимаешь, — ответил Аж серьезно и как-то даже… сердито. — Таким, как ты, самые простые вещи долго втолковывать приходится. Мы ведь с тобой здесь одно дело делаем. И я, и ты… и все остальные. И поддерживать друг друга — это и есть наш Долг. Как же я мог мимо пройти, если ты попал в беду? Пусть у нас размолвка вышла, и ты зло на меня затаил, так это зло твое — не твое вовсе.

— Как это? — вытаращился на него Гором.

— А вот так. Мастера нам каждый день говорят: чтобы стать человеком, нужно прежде всего победить самого себя. Я как-то раз задумался: как же это — победить самого себя? Ведь если самого себя победишь, кто тогда победителем-то останется? А?

Аж смотрел прямо на Горома. И тот, отчего-то смешавшись из-за этого взгляда, пробормотал в ответ:

— Ты сам и останешься победителем.

— Ну а кого ты победил-то? — не унимался Полторы Ноги. — Кто проигравший-то?