Последняя любовь Самурая
Шрифт:
– Зачем тебе работа? – с удивлением спросил он.
– В каком смысле? – растерялась я.
Он нахмурился.
– Я согласен, что высшее образование необходимо, ты его получила, но теперь… Ты ведь не собираешься идти работать в школу?
Как раз туда я и собиралась, о чем и сообщила ему, уже зная, что мои намерения вызовут резкий протест.
– Я даже слышать об этом не хочу, – ответил он. – Ты будешь целыми днями торчать в школе за жалкие гроши.
Я выразила сожаление, что в нашей стране труд педагога оплачивается столь скудно, чем вызвала настоящий гнев мужа. Часа два мы увлеченно
– Хорошо, я подыщу себе другую работу. Уверена, что-нибудь найдется.
– Тебе надо думать об ином. Скоро год, как мы вместе, и я хочу ребенка.
В груди у меня неприятно екнуло. Где-то когда-то прочитав, что рожать от нелюбимых мужчин грешно, я свято в это поверила и теперь ощутила легкую панику.
– Как этому может помешать работа? – буркнула я. Вадим посуровел еще больше.
– У тебя и так много дел.
Этот аргумент меня удивил, потому что ничем полезным, по собственному убеждению, я не занималась.
– Что ты имеешь в виду?
Объяснить внятно он не сумел и закончил разговор банально:
– Твое дело мужа ждать с работы. И детей рожать.
«Кухня, дети, церковь», – мысленно повторила я известную формулу и попыталась решить, нравится ли мне это. Мне это совсем не нравилось. И дело даже не в формуле, дело в самом Вадиме. «Пришло время с ним развестись, – напомнила я себе. – Вот и предлог: он не позволяет мне делать то, что я считаю совершенно необходимым». И с того дня мягко, но настойчиво я давала понять, что менять свои намерения не собираюсь. В запасе у меня был веский аргумент: я выходила замуж за простого парня, а не за денежный мешок, у которого свои взгляды на жизнь, весьма далекие от моих. Не стоило ему мне врать… в этом месте я начинала чувствовать неловкость, потому что честностью похвастать и сама не могла.
Как ни странно, этот довод подействовал, Вадим сдался и сам помог мне с работой. Я устроилась менеджером в небольшую, но довольно серьезную фирму. Через месяц стало ясно: Вадим опять смухлевал, фирма принадлежала ему, а в моей должности не было никакой необходимости. Мало того, сослуживцы, которые это все знали гораздо лучше меня, восприняли мое появление весьма своеобразно: решили, что я здесь для того, чтобы шпионить за ними. Генеральный директор при виде меня натужно улыбался, остальные замолкали на середине фразы. В общем, ни на работе, ни дома счастьем и не пахло. Я пыталась понять, что мешает мне уйти от Вадима, ничего ему не объясняя и не подыскивая предлога, и не могла. Скорее всего, это был стыд, стыд за собственную глупость, за то, что я восприняла жизнь как игру, а когда игра завела меня слишком далеко, не прекратила все это и продолжала искать себе оправдания, прекрасно сознавая, что меня затягивает в эту муть, точно в трясину. И чем дальше, тем страшнее.
Мне не с кем было обсудить все это. Девчонки категорически отказывались меня понимать, хмуро отвечая «ты просто с жиру бесишься», о том, чтобы рассказать все тетке, не могло быть и речи, она была уверена, что раз я вышла замуж за хорошего парня, непьющего, работящего, то просто обязана быть счастлива. Заикнись я о своей нелюбви, сразу нарвусь на обвинение, что я вылитая мамаша, той тоже нужна была любовь, а теперь на руках у нее куча детей, которых, между прочим, кормить надо, и муж-алкоголик. К тетке в последнее время мы ездили нечасто. Ее это вполне устраивало: благополучно выдав меня замуж, она вновь нашла себе старца и трепетно за ним ухаживала, тратя на него и пенсию, и свои скудные сбережения.
Дошло до того, что я однажды разговорилась с совершенно незнакомой женщиной. Мы дожидались своей очереди к стоматологу, она что-то сказала, я ответила и сама не заметила, как выложила ей все, что меня мучило, всерьез надеясь, что она вдруг укажет мне правильный путь.
– Любовь – это хорошо, когда деньги есть, – вздохнула она, внимательно меня выслушав. – Ты еще совсем ребенок, многого не понимаешь. С мужем разводиться не спеши. Одной-то не сладко. Да и где она, эта любовь? Вот встретишь ее, тогда и мужа бросишь.
Я разозлилась, но смолчала. Поделом мне, нечего к людям в очереди приставать. Я знала – все, что она говорит, неправильно, но в душу вновь закралось сомнение: что, если любви действительно не существует? Я продолжала жить в каком-то оцепенении, а по ночам мне снилось: я блуждаю в тумане, ноги вязнут в болоте, я бреду, не зная, куда хочу попасть, и возвращаюсь к исходной точке. Дни были продолжением моих снов.
В начале октября муж позвонил мне на работу:
– Я заеду часа в два, нужно заскочить в одно место.
Надо так надо. Я вообще редко задавала ему вопросы в таких случаях, обошлась и сейчас. В офис он заходить не стал, ждал меня в машине.
Через полчаса мы остановились возле неприметного здания в центре, весь фасад которого был увешан табличками с названием фирм.
– Тебе надо будет подписать кое-какие бумаги, – на ходу объяснил муж.
– Бумаги? – удивилась я.
– Да. Я кое-что продаю из нашей недвижимости, необходимо твое согласие. Это пустая формальность.
В кабинете нас ждали трое: тучная женщина с очень серьезным лицом и двое мужчин. С женщиной мы обменялись короткими репликами. Вадим представил первого мужчину, второй поднялся навстречу и представился сам:
– Истомин Валерий Павлович. – Я назвалась, он поклонился и сказал: – Очень приятно.
Имя было мне знакомо. Кажется, он адвокат. В компании моего мужа, вспоминая о нем, неизменно добавляли: «Ловок, сукин сын». Оттого я разглядывала его с любопытством. Лет тридцати пяти, о таких принято говорить «интересный мужчина». Невысокий, но хорошо сложен, элегантный костюм, лицо, внушающее доверие. Каждое его слово, даже самое обычное, звучит значительно. Светлые глаза смотрят серьезно, приятная улыбка. Рядом с таким человеком женщина должна чувствовать себя как за каменной стеной. Мне он понравился.
– У нас мало времени, – сказал мой муж.
Женщина согласно кивнула.
Передо мной оказалась стопка бумаг, мне не дали времени прочитать, что там написано, да мне и не интересно было. Муж тыкал пальцем в нужных местах, а я быстро расписывалась. Адвокат собрал бумаги, сунул их в папку, они быстро переглянулись с моим мужем, и тот едва заметно кивнул.
– Встретимся через час, – сказал Вадим. – Я только отвезу Лину на работу.
Как и мои подруги, он называет меня Линой, хотя твердит, что Селина ему тоже очень нравится.