Последняя любовь Самурая
Шрифт:
Свадьба была более чем скромной, мама приехать не смогла и прислала мне родительское благословение телеграммой. С моей стороны присутствовали тетка и четыре подруги. Вадим приехал в компании невзрачного мужичка, который и стал свидетелем со стороны жениха. Расписались мы в нашем загсе и отправились в кафе, где чинно выпили, закусили и пару раз прокричали «горько!». Подруги в складчину подарили нам микроволновку, а тетка пылесос. Друг ничего не подарил, должно быть, по бедности. Тетка собиралась отправиться ночевать к соседке, но Вадим предупредил, что после торжественного ужина мы уедем, квартиру он уже подыскал, дешевую, но вполне приличную. На этот раз «Мерседес» он не прятал, объяснив, что друг работает водителем у какого-то крутого
Всю дорогу, которая заняла немного времени, Вадим трепетно обнимал меня, а я счастливо улыбалась. Мы въехали в город и прямиком направились на улицу Сосновую. Охранник на воротах отдал нам честь. Мы оказались в жилом комплексе с одинаковыми домами и притормозили у того, что был под номером пять. Признаться, я немного растерялась, хотя домашний адрес Вадима был мне хорошо известен, но почему-то я ожидала, что он продолжит игру, и почувствовала смутное беспокойство оттого, что сейчас, по-видимому, все и решится.
Заметив недоумение на моей физиономии, Вадим широко улыбнулся, вышел из машины и подал мне руку, а я шепотом спросила:
– Зачем мы сюда приехали?
Вадим улыбнулся еще лучезарнее, подхватил меня на руки и стал подниматься по ступенькам к массивной двери. Она, как по волшебству, открылась, и мы оказались в просторном холле. Полная дама лет пятидесяти, держась за ручку двери, приветливо нам улыбалась, а потом куда-то испарилась, не забыв закрыть дверь.
Вадим поставил меня на пол и сказал:
– Это наш дом.
Я попыталась сообразить, как должна реагировать на это, а Вадим громко рассмеялся.
– Наш дом? – промямлила я и решила: вот сейчас наконец-то я все узнаю, но уже подозревала, что разгадка придется мне не по душе. Так и вышло.
– Идем, – сказал Вадим, взял меня за руку и провел по своей двухэтажной квартире (был еще подвал и гараж, разумеется, но в тот раз мы туда заглядывать не стали). – Теперь это все твое, – закончив экскурсию, заявил он.
Я продолжала хлопать глазами.
– Ты ведь не мог снять эту квартиру? – наконец произнесла я.
– Это моя квартира, моя, – сделав ударение на местоимение, сказал он, а я кивнула с придурковатым видом.
– Но ведь ты говорил…
– Да-да, конечно, я не хотел, чтобы ты до поры до времени знала, что я богатый человек, – серьезно заявил он. – Я хотел быть уверен, что ты любишь меня, а вовсе не мои деньги.
Все поплыло у меня перед глазами, и я едва удержалась на ногах. Не было никакой загадки, все было просто до неприличия. Богатый парень, которому надоели охотницы за состоянием, решил найти себе жену-простушку и явился в районный городишко переодетым принцем. То есть, по большому счету, мне бы надо радоваться, раз моя любимая сказка про Ассоль с ее алыми парусами сбылась. Вот он, принц, а вот она – я. Но радостью и не пахло. В сказке принц сначала влюбился, а уж потом побежал менять паруса на своем транспортном средстве. Да и Ассоль, должно быть, здорово повезло, раз она влюбилась в парня, лишь только он сошел на берег. Ей достаточно было того, что мечта ее осуществилась и вот она – любовь. В этом-то и крылась самая большая проблема: я Вадима не любила. И теперь с ужасом поняла, что привело меня сюда банальное любопытство, желание разгадать загадку, которой не было. «Интересно, сколько Ассоль прожила со своим принцем? – совсем некстати подумала я. – Или она была так глупа, что продолжала любить свои алые паруса, мало обращая внимание на человека рядом, или ей и впрямь повезло и он оказался тем, о ком она мечтала?» Мне не повезло. Я не мечтала о Вадиме, ни о бедном, ни о богатом, и в этом смысле его роскошный дом ничего изменить не мог. Больше всего мне хотелось в тот момент сбежать, и я попятилась от Вадима, оступилась в своем длинном платье и чуть не упала, но он успел подхватить меня на руки.
– Зачем ты врал? – нахмурилась я.
Он еще раз повторил свое объяснение, с его точки зрения, оно в уточнении не нуждалось, а мне надлежало хлопнуться в обморок от счастья. Кстати, я была недалека от обморока, но совсем по другой причине. Я ведь всерьез надеялась, что меня ждет что-то необыкновенное, непонятное, загадочное, то есть впереди история на пятьсот страниц с продолжением. Как ни прискорбно это признать, я оказалась идиоткой, помешанной на мексиканских сериалах, хотя терпеть их не могла.
Я подумала о тетке, о ее радости, что теперь у меня все как у людей, о ее сберкнижке с одними нулями в последней строчке и слабо застонала. Я саму себя загнала в угол.
А еще было чувство, что меня облапошили. Да-да. И не спасало даже то, что, по большому счету, облапошенным оказался сам Вадим. Интересно, как бы он отнесся к тому факту, что я практически с самого начала знала, кто он на самом деле. Ассоль, которая с любопытством наблюдала, как кто-то спешно кроит парусину, перекрашивая ее в алый цвет. Дела…
Мысль о том, что мы с Вадимом шулеры, оказавшиеся случайно за одним карточным столом, как ни странно, примирила меня с действительностью. И я начала слабо улыбаться, оглядываясь. Вадим провел меня в комнату, где был накрыт стол, горели свечи и полыхал огонь в камине, а также работал кондиционер, потому что до осени было далеко и жара стояла страшная.
Мы выпили шампанского, и я решила, что, если влезла в дерьмо, стоит, по крайней мере, сохранять лицо.
Я не могла обвинить Вадима в обмане, раз сама его обманывала. Он, кстати, не считал то, что сделал, обманом, искренне веря, что сказка про Золушку – самое любимое произведение всех глупых девок на свете. Только моя сказка была какой-то неправильной, хотя на то она и сказка, чтобы разительно отличаться от действительности.
– Ты такая грустная, такая молчаливая, – взяв меня за руку, прошептал он, а я ответила:
– Я просто была не готова к этому, и теперь… теперь я даже не представляю, как мы будем здесь жить.
– Счастливо, – заверил он и потянул меня в спальню, которая была по соседству.
Несмотря на его старания, счастья не получилось, хотя, по большому счету, к Вадиму у меня претензий нет. Он не был мне противен, и заниматься с ним сексом оказалось приятно, что отнюдь не примирило меня с действительностью. Пару дней я бродила по дому как сомнамбула. Он относился к моему состоянию с пониманием: надо дать мне время привыкнуть к новому положению. Потом навалилась тоска. Делать здесь мне было нечего. В доме была приходящая уборщица, и развлекать себя мытьем полов не требовалось. Я вооружилась поваренной книгой и начала готовить изысканные блюда, а также возиться с цветочками в саду. Вадим одобрил мои начинания, радуясь, что я нашла себе занятие по душе. Сам он уезжал в девять утра и возвращался не ранее восьми, и это было хорошо. А я встречалась со своими однокурсницами и врала, будто живу у тетки, помалкивая о замужестве, подозревая, что, расскажи я о нем, сразу стану в их глазах предметом тихой зависти и мечтаний, а я-то уже хорошо знала: все эти сказки о Золушке… бред, одним словом, но об этом лучше не распространяться, чтобы не прослыть сумасшедшей.
Каждый день я получала от мужа по пятьсот рублей на карманные расходы и уже через две недели смогла отправить тетке перевод, радуясь, что хоть ей будет какая-то польза от моего замужества. На мое предложение навестить тетку Вадим охотно согласился.
– Только, знаешь, не рассказывай ей ничего. И приглашать ее к нам не надо. Если честно, мне эти родственники… я к своей матери езжу раз в год, и то будто на каторгу. Там сестрица с пьяницей-мужем, я только и слышу: Вадим, помоги Валеньке, надо племянницу пристроить, то, се… У нас своя семья, а родственники… лучше бы их и не было вовсе.